Упасть я, конечно, запросто могу, только вот до объятий, боюсь,
не доберусь. Мой новоявленный отец о моем состоянии догадался, в
два шага преодолел разделявшее нас расстояние и стиснул меня
медвежьей хваткой.
- Хвала Богам, пришла в себя. Я-то уж, грешным делом, отчаялся.
- прогудел родитель густым басом над ухом. Я полузадушенно
пискнула.
Мужик подхватил меня под мышки, бережно донёс до кровати и
заботливо укрыл одеялом чуть ли не с головой.
- Тебе скакать еще рано. Доктор сказал, если кризис
переживешь... - его голос дрогнул. Сразу видно, переживал за
дочь.
Я вздохнула. На глаза невольно навернулись слезы. Бедный отец не
знал, что его настоящая дочь все-таки эту ночь не пережила. На ее
место пришла я, престарелая самозванка.
- Так вот раз кризис миновал, тебе еще неделю с постели не
вставать. - справился с эмоциями бородач. - Только если по
нужде.
На последней фразе он покраснел. Не принято тут, наверное, такие
вопросы открыто обсуждать. Я молча кивнула, не доверяя собственному
голосу. Не хотелось себя выдавать, так уж сразу.
По одежде и мебели похоже, что уже не средние века - шёлк,
кружева, резьба опять же искусная по дереву. Век
семнадцатый-восемнадцатый. Учитывая удобства в доме, довольно
современного вида, скорее восемнадцатый.
Гонения на ведьм, по идее, позади, но кто знает, как они тут
реагируют на попаданцев. Мало ли, казнят на месте. Лучше осмотрюсь,
тихо освоюсь, а там посмотрим.
Постучав, в комнату впорхнула давешняя горничная с подносом.
Споро расставила на прикроватном столике пиалу с бульоном,
тарелочку с сухим печеньем, чайничек и крохотную чашечку, явно из
одного сервиза в розовые цветочки.
Мещанство жуткое, но не будем придираться.
Есть внезапно захотелось с такой же силой, что и жить. В животе
заурчало.
Отец расплылся в довольной улыбке и погладил меня по голове
огромной лапищей.
- Кушай, Марьяна, поправляйся. Набирайся сил. Я завтра зайду
обязательно, проведаю тебя.
Он оставил меня на горничную и ушёл. На лице его явно читалось
облегчение.
Я сморгнула непрошеные виноватые слезы.
Горничная подсела ко мне на кровать с пиалой и явным намерением
кормить меня с ложечки. У меня даже не было сил сопротивляться.
Есть хотелось неимоверно, а доносить еду до рта трясущимися руками
я буду долго.
Когда от печенья остались одни крошки, а от чая чаинки на дне
чашки, меня потянуло обратно в сон.