Он всегда найдет возможность приструнить, наказать, сказать что-то такое, от чего ты снова и снова подумаешь, прежде чем перечить ему…
Другое дело…
Покачиваясь в кресле-качалке, если прикрыть глаза, то можно перенестись в какое-то другое измерение, оказаться в другом мире, другом времени. Например, в том дне, когда мы с Кириллом оказались на первом свидании на теплоходике, который с гулким рычанием небольшого моторчика оповещал всю реку о том, что везет пассажиров…Точно также меня покачивало от эмоций, точно также качало от волн…
— Ну, Малая, ты даешь. Ни разу не была на рыбалке? — смеется он надо мной, заглядывая в глаза. Я вижу, как взгляд Кирилла теплеет, и из темно-карих, почти черных, глаза его становятся цвета сливочного шоколада – моего любимого лакомства всю жизнь.
Тоже смеюсь в ответ и отрицательно качаю головой. Отец у меня – бизнесмен, ему было некогда возиться с дочкой, а мамы…мамы в моей жизни не было никогда. Она умерла от рака, когда я только пошла в детский сад, и все, что я помню о ней – это теплые, большие руки, которые были для меня словно пуховое одеяло и могли спасти от любой беды.
— Нууу… — тянет он, и будто бы задумывается, а на самом деле хитро глядит на меня. — Я мог бы исправить это солидное недоразумение в твоем образовании.
Мне уже не справиться с собой и я хохочу. С первой минуты, как мы оказались рядом, я все время чувствую себя на таком подъеме, будто воздушный шарик, наполненный легким и радостным воздухом. Одним своим присутствием, улыбкой, ухмылкой, звуком голоса Кирилл заставляет мое сердце биться так часто, как в Новый год в преддверии посещения Деда Мороза. Мне кажется, что я вся полна каким-то необъяснимым чувством, которое заставляет меня глупо улыбаться на все его слова.
— Например, — продолжает он и приближается к моему лицу. Для этого парню приходится немного наклониться надо мной, потому что его рост, на мой взгляд, великанский. Особенно сегодня, во время прогулки по теплоходу, куда я не стала надевать каблучки и ограничилась простыми, но изящными балетками. — Например, я могу увезти тебя на рыбалку. В лес, на берег реки…
Голос Кирилла становится проникновенным, низким, и в его тоне вдруг проскальзывают какие-то незнакомые нотки, которые отдаются вибрацией во всем моем теле.
— Мы там будем совсем одни, — сверкает он глазами и буквально шепчет мне, а я ощущаю на своей щеке, почти возле уха, его теплое дыхание, и отчего-то сглатываю, хотя в горле пересыхает от этой двусмысленности. Неловко дергаюсь и маленькая шляпка, присланная какой-то очередной подружкой отца из Милана, чтобы, видимо, задобрить возможную будущую падчерицу, неловко съезжает по волосам набок.