Плохо, очень, очень плохо. На том месте, которое обнюхивала
овчарка, виднелась уже потемневшая, засохшая капелька крови. Май
машинально посмотрел на раненый палец. Какой же он идиот - шел, и
оставлял след из крови. Нужно менять привычки и начинать думать
хоть немного. Собак он встречал и раньше, но они сразу убегали при
виде человека. А Май еще стращал в след – угрожающе орал, свистел,
чтоб запомнили, падлюки. А может, Фотона боялись. Конечно,
постепенно собаки одичают, наплодят новых, не знающих, что человека
оказывается, надо избегать и уважать, в стаи соберутся, но Май
надеялся, что это будет не скоро.
Несостоявшегося людоеда можно понять – ему тяжелее, чем
остальным. Он, привыкший есть много и часто, переносил голод плохо.
Съедобные отходы на свалках давно сгнили, новые не поступают, а
охота… Май вспомнил опавшие бока, медленные, заторможенные
движения, мутный взгляд. Видимо, максимум что попадалось, это
ящерицы, лягушки, голуби, может быть. А на такой диете здоровенная
кавказская овчарка долго не протянет.
Запоздало накатила волна адреналина, Май закурил и в бешенстве
ударил вилами об асфальт. Бесило все: то, что его чуть не сожрала
какая-то шавка, что без Фотона сожрала бы точно, и самое паршивое –
беспечные времена заканчиваются. Придется ходить с оглядкой,
слушать каждый шорох и ждать, ждать нападения. Он представил, как
Город постепенно наводнится охамевшим лесным зверьем, и глухо
застонал.
«Оружие, нужно оружие», - думал Май, шагая домой. Оно попадалось
часто, самое разное, и порой в неожиданных, странных местах.
Обшарпанная двустволка у окна, автомат в кустах, какой-то
монструозный карабин в багажнике внедорожника, россыпь пистолетных
патронов в собственной руке… Но вот ни одного конкретного места Май
не запомнил. Впрочем, к чему мелочиться и собирать остатки? Он
хозяин всего и вся, пора привыкнуть. И навестить одно местечко, но
уже завтра. Может, все это к лучшему? Появится какая-никакая цель,
зримый враг или враги… Потому что с его, скажем прямо, растительным
существованием нужно что-то делать.
Дома было сумрачно, тихо. Май замер на пороге и принюхался.
Опять тянуло затхлостью, плесенью. И мог поспорить – это из
закрытой комнаты. Он навел там когда-то идеальную чистоту,
регулярно проветривал, но вот опять… Да и вся квартира была
какая-то неуклюжая – длинный коридор, в конце две комнаты, на
противоположной стороне еще одна и кухня, в середине ванная и
туалет.