Но если до
этого все ограничивалось спорами с сестрой, у которой все же есть голова на
плечах, и которая могла меня вовремя остановить, то вчера ее рядом не
оказалось, и мне окончательно снесло крышу.
Ужас! Кошмар!
Как я еще могла подумать, что Ави мне в этом позавидует? Да если я признаюсь ей
как провела ночь, она запрет меня в кладовке, и будет права!
А самое ужасное
то, что мне действительно понравилось! Неужели я такая распутная и аморальная?!
Я тихонько
оглядела пространство вокруг себя и тут же вновь закрыла глаза. Справа от меня
в абсолютно расслабленной позе спал Симон: на спине, закинув руку за голову.
Его тело не было прикрыто даже миллиметром ткани, однако и с закрытыми глазами
я умудрилась густо покраснеть. Одна нога Симона покоилась на моих ногах, отчего
я их уже просто не чувствовала.
Тихонько
высвободившись из-под Симона, я закусила губу, ожидая, когда пройдут эти жуткие
иголочки в голени.
Прошли.
Я вздохнула с
облегчением, и краем глаза посмотрела налево.
Мой второй
любовник Леон спал на животе и так же не был прикрыт одеялом, но по крайней
мере вид голого мужского зада смущал не так сильно. С Леоном ситуация была
посложнее. Он зажал мне волосы рукой и выбраться было практически невозможно.
Но в какой-то момент он вдруг зашевелился и перевалился на бок, мне же осталось
не проворонить момент и быстро высвободиться.
Полежав еще
пару минут в постели, я поняла, что мужчины еще спят, а поэтому нужно скорее
бежать от них.
Юбка все еще
была на мне, и она почти не помялась. В прихожей я нашла свой лиф и водолазку,
но трусики исчезли бесследно. Вроде бы их тоже сняли с меня в прихожей, но я не
стала тратить время на их поиски. Конечно, выйти на улицу в ноябре в юбке без
колготок и даже трусиков – прямое направление к гинекологу, но я надеялась, что
мой крепкий девичий организм все выдержит.
Тихонько
выскользнув из номера, я бесшумно закрыла дверь и понеслась к лифту. Уже в
кабине я стерла влажной салфеткой осыпавшуюся тушь, и заплела себе кривую и
небрежную косу, чтобы не притрагиваться лишний раз к спутанным до ужаса
волосам.
Наконец
оказавшись на первом этаже, я выпорхнула из лифта и резво понеслась к выходу.
– Девушка,
простите! – подлетела ко мне та самая улыбающаяся женщина в ливрее. – А как же
документы Бессонова Леона?