Упомянутый голышок Реджи был в той же группе на лекции, что и я, поэтому он же и назначен в качестве моего защитника на последнюю пару. Не сильно удивляюсь, когда проректор от минимализма нынешнего одеяния моего сопровождающего приходит в негодование и в вежливой манере посылает парня увеличить количество тряпочек на своем теле. Мне тоже приходится ретироваться, правда не столько по причине легкой безнравственности моего охранника, сколько по указанию проректора Гжельского «разместить монстра как можно дальше от хрупких конструкций».
Речь, понятное дело, о Маляве. А вот что он имел в виду под «хрупкими конструкциями»?.. Студентов? Столы-парты-скамьи? Или возьмем выше ‒ целые здания? Ну, учитывая то, что песик слопал в один кусман все то, что с любовью соорудил ему профессор Ярый, опасения проректора не далеки от реальности.
Плетусь за Реджи, топающим прямиком в сторону общаг и бодро подмахивающим бедрами, обвязанными моей джинсовкой, в такт своим резвым шагам, и размышляю о вечном. Малява болтается аморфным полотенцем на моем локте и выглядит абсолютно безобидным.
Чистосердечно признаюсь: я без понятия, куда его девать во время учебы. Если Радик неплохо проводит время, тусуясь на лугу и изредка в порыве вдохновения сбивая с ног какого-нибудь зазевавшегося местного джентльмена, то Малява наглядно показывает нежелание вести самостоятельную жизнь и липнет ко мне всеми возможными способами. Как маленький ребенок. Но, по сути, он и есть дитя ‒ щеночек. Да и еще, как выяснилось, безумно умиляющийся мной. Он как фанат. Малюсенький и смертоносный. И не обращающий внимания ни на какие препятствия.
В основном, это мило. Но и чуточку хлопотно.
Без опаски вхожу в комнату Реджи, соседом которого является Нико, и вляпываюсь в хаос чисто мужского беспорядка. Пока нарушитель, насвистывая нечто меланхоличное, натягивает шмотки, я, делая каких-то пару шагов в сторону, четыре раза сваливаю на себя кучи разнообразных вещей, совершенно непонятно откуда появляющихся. Практически с потолка летят.
Тратим с Реджи еще пять минут от пары, пока снимаем с меня чужие рубашки, гирлянды из носков, нижнее белье и кучу других очень подозрительных предметов. При этом обнаруживаю и свой носок со счастливым Губкой Бобом, врученным парню в кажущую уже давней первую встречу. Сколько вещей уже перекочевало Реджи, но тот и не думает пилить меня по поводу факта его присвоения и тому подобной дичи. Хорошее это дело ‒ безразличие. Толика здорового пофигизма в нашем дичайшем бытие никогда не помешает.