Два месяца не прошло, пролетело. Новый 1923 год наступил! Что я
там про то, что зимой в деревне делать особо нечего, говорил? В
этот раз все не так однозначно оказалось. У нас же скота на
подворье в разы прибавилось! И за всеми этими лошадками, да
Буренками уход оказался нужен. Кормить, убирать отходы
жизнедеятельности, доить, полученное молоко перерабатывать.
Ну, положим, доить, все же на матери, как и раньше, обязанностью
повисло. А вот все прочее пришлось и мне постараться. Зато первому
полученному сыру мы с отцом радовались, как самому лучшему подарку!
И маслу радовались! Это же, считай, живые деньги. Ну, если их,
понятное дело, до Рубцово вовремя доставить.
В этот раз я тоже в Рубцово с нашей продукцией поехал. Один
ездил, дома тоже работы невпроворот было. В городе, как водится, на
обратном пути на почту заглянул. Тут это, типа, такой обычай у
сельских жителей был. Приехал в город, поинтересуйся, нет ли какой
корреспонденции для односельчан. Почтальона то, чтобы в такие
кругаля мотался, в здешних местах отродясь не держали.
- В Большие… Ебуны? – На последнем слове у почтальонши,
молоденькой девчонки, что на городской почте с селянами работу
вела, проступил яркий румянец. Видать, представила себе чего-то не
того. – Есть! Есть письмо! – Объявила она через пару минут,
просмотрев невеликую стопку корреспонденции, дожидавшейся своих
адресатов.
За полученное в руки письмо пришлось еще дополнительно в журнале
расписаться. В стране бумаги не хватает, а тут…! Бюрократия,
понимаешь! Впрочем, все мое немного наигранное возмущение, словно
водой смыло, едва я на конверте на адрес взглянул. Письмо то мне
самому и предназначалось. О кого, понятное дело. Кроме Семена со
Степой мне и писать-то на всем белом свете некому. Но, черт возьми,
приятно-то как!
Прямо там же, в здании почты, под подозрительными взглядами
почтальонши и вскрыл конверт.
- Да я это, я, Александр Жуков, собственной персоной. Мне это
письмо от друзей пришло! – Не выдержал просто таки пронзительно
недоверчивого женского взгляда.
- Да мне-то что! – Фыркнула девица, отвернувшись.
Хм. А письмо-то необычайно занятным оказалось! Писала,
разумеется, Степа. Нет, Семен тоже вполне грамотный и подобное
письмо чисто теоретически написать тоже был в состоянии, но вот
как-то с трудом в подобное верится. Разве что Степа в конце текста
приписала, что ее муж мне привет передает. Вот про приветы – вполне
верю, на такое Семен способен!