Иногда мама, пусть и неохотно, но делилась кое-какими сведениями
по совершенствованию и постижению безграничной и необъятной энергии
ци, что пронизывает все живое.
Лиан не понимала, почему мать так противилась её развитию, как
мастера ци, хоть и учила владению мечом, но Хао было всё равно.
Медитируя и тренируясь, она всем сердцем чувствовала, что это её
путь. Она была рождена, чтобы достичь бессмертия и раз и навсегда
плюнуть в лицо ненавистной смерти.
Однако, сейчас её заботили куда более приземленные вещи: «Что же
все-таки изменилось в том пареньке?»
Она неплохо помнила, как чуть больше года назад он появился в их
деревне.
Запыленный, одетый в жалкие обноски, он выглядел так, будто
готов умереть в любую секунду. Ему невероятно повезло, что у
владельца двора умер один из работников, растерзанный дикими
зверями по пути в город.
Чао с неохотой его принял, ведь в ином случае ему бы пришлось
нанимать деревенских, а с ними отношения строились бы совсем иначе.
С деревенскими он больше не смог бы распускать кулаки и вести себя,
словно сам император.
Из-за того, что Хан был новичком и чужаком, отношения со
сверстниками как-то не сложились, от чего парень был тихим и
никогда не поднимал взгляда.
Но каким бы он не был раньше, теперь Хао увидела в нём то, чего
так сильно не хватало в этих тупых крестьянах. В нём определенно
был стержень.
Лиан с предвкушением оскалилась. В этой ненавистной деревне было
слишком мало развлечений, чтобы она имела право пропустить хоть
одно!
*****
Рис. Рис. Рис.
«Как же я ненавижу рис!» - я с откровенной злобой посмотрел на
сжатые в руке ростки ненавистного растения, после чего чуть ли не
силой заставил себя расслабить руку, чтобы не раздавить их к
дьяволу: «Если в этом мире, есть Бог Риса, а он обязательно есть,
будь ты проклят! Слышишь меня?! Иди нахер!»
В эту самую секунду мне
было глубоко плевать на последствия. Я буквально ждал, что небеса и
облака расступятся, выпуская наружу сияющую золотом фигуру с
длинной белой бородой и какой-нибудь особо сложно выглядящей
дурацкой шапкой, после чего бог лениво опустит палец «Тысячи Будд»
и раздавит меня вместе со всей деревней одним тычком.
И знаете, что? После шести дней непрерывной работы, от которой
болели мышцы даже привычного к такой жизни Хана, я уже был морально
готов к смерти.