Но вернемся же к торговому каравану. Как я сказал ранее,
владелец постоялого двора, как и староста, были вне себя от
счастья, приветствуя неторопливо втекающих в «Сгоревшего медведя»
первых всадников.
Сидели они на привычного вида лошадях, хоть я подсознательно и
ожидал чего-то уникального, другой мир, в конце концов.
Дошло до того, что все, от мала до велика, выстроились в
почетные две колонны на главной улице и кланялись, кланялись и что
ещё? Правильно, кланялись.
Причём подобное внимание оказывалось даже не самому торговцу, а
лишь его охране.
А уж когда внутрь въехал возок с самим торговцем и движущимися
за ним телегами, деревенские и вовсе распростерлись ниц, вытянув
руки вперёд и опустив головы.
Выждав требующуюся по статусу паузу, торговец наконец
приветствовал лидеров поселения.
- Чао и Цэнь, я смотрю, Небеса к вам благосклонны, и вы всё так
же готовы давать усталым путникам покой в своих стенах? – торговец
оказался молодым, на вид лет тридцати парнем, что, учитывая
совершенствование, могло ничего не значить. Модные усики, длинная
бородка и золотой халат завершали образ. На поднявших головы первых
лиц деревни он смотрел с легкой долей презрения и скуки. Он видел
эту сцену слишком много раз, чтобы в его душе хоть что-то
зашевелилось.
- Конечно, господин Ируми, - старейшина Цэнь угодливо закивал и
к нему тут же присоединился толстяк Чао. От его быстрых движений,
все четыре подбородка мелко-мелко тряслись.
От подобного вида я невольно испытал омерзение. Раболепствуй
перед сильными и гноби слабых – подобная дрянь была и на Земле, но
здесь её возвели в настоящий абсолют.
– Мы с превеликим счастьем накормим ваших людей, - продолжил
Цэнь. - И сделаем всё от себя зависящее, чтобы ваше пребывание
здесь, было самым наилучшим!
- Вам же лучше, - Ируми гордо подбоченился. – Ведь иначе я
прикажу своему совершенствующемуся сравнять вашу деревню с
землёй!
Вперёд тут же выехал ещё один всадник и все деревенские с
паническими писками вновь ударились лицами о землю, дабы даже
взглядами не посметь оскорбить прибывшего совершенствующегося.
Опустил голову и я, тем не менее, все же не сумев побороть
желание, незаметно повернул голову и посмотрел на того, кем так
гордился торговец.
И увиденное совершенно меня не впечатлило.
Сидевший на лошади юнец и впрямь пытался казаться могучим и
ужасным воином, способным крушить горы одной ладонью. Для этого он
обвешался множеством жутко выглядевших побрякушек, которые для
деревенских выглядели невероятно крутыми, для меня же делали из
него клоуна.