Чао со своим сыном не стали переть прямо, а наоборот стали
обходить по флангам. Оба из них были вооружены качественно
сделанными стальными топорами, одного удара которых было явно
достаточно для того, чтобы прервать чью-то жизнь.
- Стойте! – чей-то оглушительно громкий крик заставил всех
замереть и оглянуться.
Со стороны деревни быстрым шагом шла Таймин и как же плохо она
выглядела. На её лице застыла гримаса страдания, а слезы всё
продолжали течь, но вопреки этому я мог увидеть мрачную решимость
во взгляде девушки.
- Неужели вы не понимаете? – сходу начала говорить дочь
старосты, смотря на всех остальных деревенских. – Вы говорите, что
Лиан убила мою мать? Но так почему она это сделала лишь сейчас,
хоть живёт с нами всю её жизнь?
- Кто знает этих нелюдей?! – донесся чей-то крик из толпы. - У
них всё не как у людей!
- И зачем убийце рисовать свой же портрет?! – не сдавалась
Таймин. – Кем надо быть, чтобы убить, нарисовать свой же портрет,
после чего ждать нас всех, никуда не убегая?!
- Что ты хочешь сказать?! – заорал явно недовольный владелец
двора, крутя в руке топор. – Что она не виновата?!
- Конечно, она не виновата! – зло крикнула Таймин и от её
вспышки ближайшие люди в страхе отступили прочь. – Я не хочу смерти
кого-то там. Я хочу убить того, кто и впрямь убил мою мать! И я
знаю, что Лиан этого не делала!
- Да что вы её слушаете?! – громко закричал Чао, чувствуя, как
контроль над толпой ускользает прямо сквозь его пальцы. – Не
видите, что девочка просто разум потеряла из-за смерти матери?!
Убьем нелюдку и станем жить, как раньше, в спокойствии и мире!
Таймин повернулась и умоляюще посмотрела на отца, который
оказался в сложном положении, и явно не знал, что ему делать. Он не
хотел убивать Лиан, но и просто отпустить ситуацию он уже не
мог.
- Как староста этой деревни, я принял решение! – громкий голос
Цэня заставил всех успокоиться. – Из-за спорной ситуации, я беру
Лиан Хао под стражу пока будет идти поиск настоящего убийцы! С
этого момента именно я будут следить за тем, чтобы Лиан, если она
всё же убийца, не принесла больше никому горя. И моё решение
окончательное! – твердо закончил Цэнь, посмотрев прямо на
открывшего было рот Чао, который был вынужден его закрыть.
Цэнь решительно двинулся вперёд, и толпа перед ним покорно
расступилась. Наконец, он встал перед нервной девушкой, которая
крепко сжимала рукоять меча и бросала вокруг загнанные взгляды.