…Слыхали, наверное, недоброе
пожелание особым, отборным упырям по случаю их смерти – «земля
стекловатой»? Так это как раз про эти милые нити…
Всё это я и сообщил тут же, в кафе
отцу – я хорошо помнил, что в «том, другом» детстве он не смог
утолить моё любопытство касательно происхождения шариков. Как же он
удивился, услыхав от меня объяснение сейчас!
Первый день в школе, в новом, по
сути, классе. Что характерно – ни следа ностальгии, даже в том
урезанном варианте, что одолевала меня в первые дни попаданческого
бытия. И это странно, потому что именно с последними двумя
классами, девятым и десятым, связаны самые тёплые, самые радостные
воспоминания о школьных годах.
Объяснение тут одно: перегорело. То,
что ещё как-то воспринималось тогда, сегодня уже неактуально. Я
просто живу – а ностальгические воспоминания лишь дают материал для
некоторых размышлений и переоценки происходящего вокруг. Если
хотите – запасной, резервный взгляд, позволяющий лучше оценивать и
людей и события. Очень помогает, кстати, тем более, что происходит
это порой неосознанно, само собой, без какого-то специального
усилия.
Есть, пожалуй, ещё одно соображение,
не менее важное. За эти три месяца накопилось слишком много
различий между предыдущим вариантом моей юности и этим,
сегодняшним. Достаточно, чтобы воспринимать «здесь и сейчас» не как
второе прочтение «той, другой» реальности, не как чистовую
редактуру первого варианта моей жизни – а как нечто отдельное, лишь
внешне напоминающее мой прежний опыт. Который, как выяснилось,
приложим к «здесь и сейчас» только с большими оговорками. Не то,
чтобы я начинаю с чистого листа – но послезнание не ведёт меня, как
вело оно сотни книжных попаданцев, определяя целиком и полностью их
поведение, пусть авторы порой и не отдавали себе в этом отчёта. Я
из этой колеи выскочил – правда, никакой моей заслуги тут нет.
Просто… жизнь вокруг другая, при всей своей внешней схожести – а
значит и жить надо своим, теперешним умом, не хватаясь то и дело за
костыли послезнания.
Не в меньшей степени это относится и
к людям – к тем, кто в «том, другом» прошлом были моими друзьями,
приятелями, недругами. Я уже сформулировал – и не раз имел случай
убедиться! – что здесь люди… немного другие. Уж не знаю, что
послужило тому причиной – может, отсутствие висящей над головой
угрозы ядерного всесожжения вкупе с душным, давящим ощущением,
свойственным обитателям осаждённой крепости: «кругом враги и завтра
война!» Может, дело в том, что не случился здесь Никитка-кукурузник
с его «догнать и перегнать США по мясу и молоку», что в наше время
многие считали начальной точкой засилья массовой потребительской
психологии? И, как следствие, крушения нравственных и
идеологических опор, на которых стояла и росла наша страна - а
стоило им пойти трещинами, то рано или поздно всё посыпалось.
Говоря проще – неужели здешние люди куда ближе нас к образу
строителя коммунизма, о котором мы читали в передовицах «Правды»,
рассуждали на комсомольских собраниях, по которому тосковали,
листая Ефремова и Стругацких? Не уверен, но очень на то
похоже...