На миг зажмурилась. Захотелось плакать, но я себе запретила. Врубила песни «Epilogue», и машина сорвалась с места.
Перекресток, светофор… пробка, еще одна… Я не успею добраться до садика за пятнадцать минут. У моей неуклюжей Евы случится истерика, она боится охранников.
В порыве отчаяния начала набирать номер свекрови, та жила в десяти минутах ходьбы от садика. Но свекровь, как назло, не брала трубку.
И вот тогда я расплакалась по-настоящему.
Мы с Евой остались без дохода. Один на один со всеми счетами и долгом за ипотеку.
Будущее исчезло. На него, будто накинули покрывало из мрачной, непроглядной тьмы, от которой не было никакого спасения.
3. Глава 3
Солнечное утро. Пятница. Ева, счастливая до одури от того, что ей разрешили остаться дома, носится по квартире в пижаме с розовыми звездочками и смеется. Как мало надо детям для счастья…
Я давлюсь остывшим чаем, кутаюсь в домашний халат и пытаюсь связаться с ее отцом по скайпу. Увы, похоже, в Скандинавии не везде ловится интернет.
— Ева, надень носки, пол холодный! — бурчу я. — Отопление еще не включили, а ночью было холодно.
«Валера, мы с Евой попали в беду. Меня уволили, и нам скоро будет нечем платить за квартиру. Пожалуйста, если у тебя есть хоть немного денег, помоги мне с ипотекой в этом месяце», — пишу письмо ему на почту.
Увы, письма остались без ответа. Валере важны только заснеженные вершины на фотографиях. На письма в интернете у него нет времени.
… Следующие две недели я пыталась найти новую работу. Вакансии, вакансии, собеседования… все тщетно. Как будто меня прокляли. Деньги почти закончились, я задолжала за садик, а Валера так и не ответил ни на одно мое письмо. А ведь я написала ему их тридцать четыре.
Еще две-три недели такой жизни, и коллекторы выселят нас с дочкой из квартиры.
Неделю спустя деньги на ипотеку перевели мои родители.
— Что же такое, Аня? Почему тебя нигде не берут на работу? — сокрушалась моя мама по скайпу.
— Я не знаю, мам… как будто прокляли меня. Резюме безупречно, а работодатели дружно пишут мне отказы, один за другим, — чуть не плакала я.
По-настоящему я плакала по ночам, уткнувшись носом в ледяное стекло кухонного окна. Ева крепко спала в своей кроватке, а я злилась на безответственного Валеру, так и не ответившего ни на одно мое письмо, на собственную беспомощность…