– Рассказывай, что вы натворили.
Альба думала оскорбится… Но потом просто выложила все карты – и
об их набеге на кафедру теоретиков, и об ответном «нападении»
зомби.
– Ты крута, – заметил Жан.
Альба отмахнулась.
– А то ты бы не смог.
– Смог конечно, – парень чуть пожал плечами. – Но я-то учился
год, считай.
– Кстати, коль у нас сегодня вечер вопросов: а что ты натворил у
себя в универе, что тебя отчислили? – Свен налил себе чая,
пронзительно смотря на товарища темными глазами, в которых
плескался интерес.
Жан поморщился.
– Вляпался в одну некрасивую историю, о которой не захотел
молчать. За это и получил.
– Это связанно с женщиной?
Жан возвел глаза к полку.
– Все что угодно может быть связанно с женщиной. Или с мужчиной,
знаешь ли. Других вариантов-то и нет.
Свен прищурился.
– Это связанно с мертвой женщиной. Я прав?
Жан вздрогнул.
– Откуда ты…
– Значит прав. Расслабься, я понятия не имею, во что ты влез. Но
призрак, очаровывающий некроманта ради того чтобы потом занять его
тело или уговорить на ритуал вселения – почти классика. Думаешь,
Изгоняющие только по местам старых битв путешествуют? Как бы не
так. Половина их работы – такие вот плоды обмана.
– А то ты считал, что половина, – угрюмо заметил Жан.
– Нет. Но я, если помнишь, из семьи потомственных некромантов.
Это люди, да и другие маги, думают, что основная у нас опасность –
быть зомби съеденным. Но на деле от таких вот приставучих духов,
или от родственников какого-нибудь неправильного упокоенного
умертвия, которые тело выдать просят, или от упырей, что морок на
людей наводят, прикидываясь живыми, проблем больше, чем от всех
самых сложных и зомбивместительных кладбищ вместе взятых. Моего
двоюродного дядю чуть вилами не проткнули, пока он одного упыря
деревенского упокаивал. Решили что «злобный некромант хочет нашего
Гриню порешить». А что от Грини этого смердит уже, и глаза
поволокой покрылись – так это так, приболел просто. Кто б еще
объяснил, что на любые похороны некроманта звать нужно, а не самим
все делать, ведь «кладбище у нас тихое, отродясь не вставало, что
серебро-то зазря тратить»… И вот это вот все.
Альба улыбнулась, расчеркивая пергамент. Была у нее пара
идей…
– В общем мы подошли к тому, о чем собирались говорить, –
довольно заявила она, откусывая солонину.
Мясо было специфическим, но Альбе нравилось. Очень даже. Оно
было, несмотря на название, не соленым, а пряным и приятным на
вкус.