– А Дитрих, получается, из вторых? – Альба видела, что эти два
аристократа терпеть друг друга не могли.
– Ага. Я удивлен что они не подрались еще.
– Подрались, – заметила Ами. – Просто об этом кроме
преподавателей мало кто знает, вроде как на них ментальную печать
поставили, чтобы свару не затевать. Я в лечебнице их видела, когда
там с магистром Фаве занималась.
– Серьезно? – Свен помрачнел. – Тогда хорошо, что поставили. Но
они ее и обойти могут… Мда.
Альба вопросительно смотрела на приятеля.
– Это аристократическая возня, – пояснил вместо рыжего Жан. –
Если своего обидели, неважно по какому поводу, значит вступиться
надо, иначе в нелояльности могут заподозрить. И если род видный, то
хочешь не хочешь – пойдешь даже на тебе самому не нужный конфликт.
А если оба рода видные…
– То в свару по уши влезут вообще все аристократы, и не только,
в окрестностях, – заметил Свен. – А это будет свалка еще та. Плюс –
да, мы маги, и магические преступления разбирает Суд Архимагов
всегда. Но есть и Суд Чести, и дуэли тоже есть, даже – в редких
случаях – до смерти. И если как магов их к порядку любой магистр
призвать может, то в вопросах защиты чести и достоинства даже декан
уже не указ, если прям все серьезно будет.
– Сложно это все, – заметила Альба.
Помедлив, она решила осторожно поинтересоваться:
– А ваша семья за кого?
– Мы – потомственные некроманты, – хмыкнул Свен. – В обычное
время нам нигде не рады, но как только появляются проблемы с
немертвыми, все идут к нам. Так что – ни за кого. Как, кстати, и
вообще очень многие маги, и прирожденные, и нет. Иногда это и боком
выходит, когда кто-нибудь из вельмож начинает обвинять во всем
волшебников, и ни у кого нет власти его заткнуть, но в целом магия
и стремление к власти сочетаются плохо. Или магия побеждает, или
рождается чудовище вроде того, что в Крате правило. Или еще что-то
подобное… В общем, ничего хорошего. Разумеется, я говорю не о тех,
кто магии учится просто ради престижа рода и чтобы на балу
иллюзиями покрасоваться, а о тех, кто ей по-настоящему владеет.
Ладно, вообще о политике можно говорить много, только толку с
этого? Давайте этими дурацкими таблицами займемся, я не хочу из-за
них без стипендии остаться.
Альба кивнула. Как не болела рука после фехтования – от заданий
это не освобождало. К тому же вообще надо было нагонять то, что она
не сделала и за прошлую неделю, и раньше.