[63].
А вот запись тяжелого периода войны: «23-го июля 1916 г. Четверг. В 10 час. На площадке представились молодые 1916 г. Собств. железнодорожного полка – великолепно подготовленные. Принял Юсупова, Мамантова и Самарина. Гулял и катался с Алексеем на прудах. В 6 час. у меня был Енгалычев. Вечер провели дома. У Ольги состоялся ее комитет. Узнал об оставлении Варшавы без боя!»[64]
Такая ограниченность по содержанию и эмоциональная тупость дневниковых записей Николая породила легенду о том, что большевики якобы подменили текст с целью дискредитации олицетворяемой им царской власти. Однако врагам Николая не было никакой нужды фальсифицировать его документы, поскольку современники, жившие в период правления царя, прекрасно представляли, кем был Николай, а опубликованные документы лишь подтверждали негативное общественное мнение.
А вот люди, живущие в XXI веке, напротив, имеют весьма смутное представление о последнем российском императоре, и дневник является ценным источником объективной информации о нем.
Приведем для доказательства нашего мнения цитату из книги Андрея Амальрика: «…Дневник царя – во всяком случае с тех пор, как он стал царем, – оставляет впечатление эмоциональной притупленности, словно не способен он понимать, что испытывают другие. Разорвало бомбой его министра – он записывает: «В лице доброго Плеве я потерял друга» – и тут же следом: «Тетя Маруся завтракала… Гуляли с мама… Покатался с Мишей… Обедали на балконе…» Этими пустяками заполнены все страницы, иной раз впечатление, что читаешь дневник четырнадцатилетнего гимназиста на каникулах, а не тридцатишестилетнего императора в период войны и революции. Притом описаны все эти пустяки по чувству долга, удовольствия в писании он не находил»[65].
Мысль императора при написании дневникового текста скачет, одна тема неожиданно сменяется другой, записи пестрят шаблонными фразами.
Кроме того, внимательный читатель, несомненно, заметил поразительное сходство манеры записей у Николая с его отцом и другими представителями Романовых. Этот документ является ярким свидетельством истинной сущности Николая Александровича. На наш взгляд, страницы дневника императора – яркое доказательство присущих ему симптомов «салонного слабоумия».