– Радуга – ха, это что-то новенькое… Вы нисколько не похожи на все те радуги, какие я видела.
– Ну, тут ты ошибаешься. – У него в глазах появился блеск. – В конце каждой радуги есть горшок с золотом[1].
– И что с того? – Голос Лу-Энн оставался спокойным, однако взгляд стал тревожным.
– А то, Лу-Энн, что ты и есть мой горшок с золотом. В конце моей радуги.
Он развел руки в стороны. Женщина встала, собираясь уйти.
– Сядь! – Эти слова прозвучали неожиданно резко. Лу-Энн застыла, уставившись на мужчину напротив. – Сядь, если не хочешь провести остаток жизни за решеткой, а не в раю.
К нему вернулось спокойствие, он учтиво предложил ей вернуться на место. Лу-Энн нехотя повиновалась, глядя ему прямо в лицо.
– Я всегда плохо разбиралась в загадках, мистер Радуга, так что давайте вы прямо выложите, что вам нужно, черт побери, и мы покончим с этим.
Романелло ничего не ответил, поскольку вернулась официантка, принесшая ему кофе.
– Ты точно ничего не хочешь? На улице прохладно.
Ледяной взгляд Лу-Энн остановил его. Он подождал, когда официантка поставила на столик кофе и сливки и спросила, не желают ли они что-нибудь еще. После того как она удалилась, он наклонился через стол так, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Лу-Энн.
– Я побывал в вашем фургоне, Лу-Энн. Я видел трупы.
Она вздрогнула.
– Что вы там делали?
Он откинулся назад.
– Просто проходил мимо.
– Ты – мешок с дерьмом, и ты это знаешь!
– Возможно. Но главное то, что я видел, как ты подъехала к фургону в этой машине, той самой, которая на фото в газете. Видел, как ты на вокзале достала из детской переноски пачку денег. Видел, как ты кое-кому звонила из телефона-автомата.
– И что с того? Мне никому нельзя звонить?
– В фургоне были два трупа, Лу-Энн, и чертова куча наркотиков. Это твой фургон.
Лу-Энн прищурилась. Этот Радуга полицейский, который хочет вырвать у нее признание? Она неуютно заерзала.
– Понятия не имею, о чем вы говорите. Никаких трупов я в глаза не видела. Должно быть, вы видели, как из машины выходил кто-то другой. И кто сказал, что я не могу хранить деньги там, где мне нравится, черт возьми? – Сунув руку в карман, она достала вырезку из газеты. – Вот, заберите ее обратно и попробуйте напугать кого-нибудь другого!
Взяв вырезку, Романелло взглянул на нее и убрал в карман. Когда его рука показалась снова, Лу-Энн едва смогла сдержать дрожь, увидев окровавленный обрывок лифчика.