И я очнулась. Пелена наваждения
спала. Я будто пробудилась от транса, в котором не осознавала себя
и свои поступки. Но вот контроль снова вернулся, и я, оттолкнув
чужую руку, поползла к краю кровати. Скорее прочь отсюда: от
погруженной во мрак спальни и от мужчины, который действует на меня
как дурман. Но до чего же большая кровать! Не мебель, а футбольное
поле.
Меня преследовали и нагнали, когда я
уже свесила ноги на пол.
— Стой, прыткая. От меня не сбежишь,
— мужчина сделал рывок и снова обхватил меня поперек талии.
Смазанные движения нетрезвого
человека не помогли мне освободиться. Мужчина все равно сильнее. Я
билась и брыкалась, он в ответ рычал, его злило мое неповиновение.
Этот рык звучал слишком по-звериному, он напомнил волка, и я
испугалась еще больше, если это в принципе возможно.
В итоге мужчина опрокинул меня на
спину и лег сверху, придавливая своим весом к кровати. Теперь не
убежать. Можно сопротивляться, сколько влезет, все равно ничего не
выйдет. Если он захочет, возьмет свое. Как я это допустила? Такой
беспомощной давно себя не ощущала, но вопреки логике это заводило.
К возбуждению подключился адреналин, превращая кровь во
взрывоопасный коктейль. И он бурлил в моих венах. Но, слава богу,
на этот раз перевес был на стороне разума.
Я завозилась, пытаясь сбросить с себя
мужчину. Куда там. Он в том состоянии, когда остановиться не так-то
просто. К тому же мои движения скорее воспринимал как часть
прелюдии. Да и кто поверит, что проститутка вдруг передумала?
Максимум он решит, что это такая игра. Если не хочу, чтобы меня
поимели прямо здесь и сейчас, надо срочно что-то предпринять.
— Нет, — я уперла руки мужчине в
грудь. — Стой!
— Ммм? — переспросил он.
Едва ли смысл дошел до затуманенного
страстью разума. Если он захочет взять меня силой, я ничего не
смогу поделать.
— Прекрати! Я не хочу, — я
отвернулась, и чужие губы скользнули по щеке.
Он пропустил мои мольбы мимо ушей.
Напротив навалился сильнее, вдавливая в матрас. Теперь я едва могла
пошевелиться и дышала с трудом.
— Ну же, — мужчина поймал рукой мой
подбородок и зафиксировал, — не упрямься.
Он потянулся к моим губам – еще
немного и поцелует. Пальцы тем временем пытались проникнуть в меня.
Это было ни капли неприятно, даже больно. Давление нарастало,
отзываясь мукой внизу живота. Я не хочу. Не хочу! Но кто меня
спрашивает?