Я вздрогнула, в первый момент решив,
что вернулся волк. Но это был Бастер. Увидев постное лицо главного
смотрителя, подумала, что лучше бы это был волк.
— Леди Элисандра.
То, как он произносил мое имя,
вызывало у меня тошноту и нервную дрожь. И чего в комнате не
сиделось?
— Я слышал о неприятности, что
стряслась прошлой ночью, — Бастер жестом пригласил меня пройтись с
ним.
Он говорил о моем почти удавшемся
обращении в волчицу. Откуда узнал? Неужели кто-то из слуг донес? И
он сразу примчался. Надо же какая верность долгу.
Инквизиторам не отказывают, и я
послушно поплелась по дорожке. Мужчина скользил рядом, его тень
падала на меня, заставляя съеживаться. Вроде он не делает ничего
дурного. Почему же так страшно?
— Срыв произошел из-за стресса, — кто
бы знал, как я устала от этой фразы.
— Разумеется, — кивнул мужчина. — Но
не будет лишним повторить правила.
Я едва не спросила, что за правила,
но вовремя прикусила язык.
— Вы мне поможете? — выкрутилась
я.
— С превеликим удовольствием, —
Бастер расплылся в улыбке. Он только этого и ждал. — Встаньте на
колени, леди Элисандра.
Мужчина развернулся ко мне лицом и
опустил руки на мои плечи, мягко надавливая. Жест был невинным, но
вместе с тем властным, даже злым. Мужчина в своем черном балахоне
походил на черного волка, а я – красная шапочка, которую он
подловил в лесу.
Ситуация была нелепой и в то же время
отвратительной. Я, пачкая платье, стояла на коленях перед мужчиной
в рясе. Мое лицо находилось как раз напротив его ширинки. Он убрал
руки с моих плеч, но лишь затем, чтобы опустить их мне на голову.
Сдавленным от волнения голосом Бастер зачитывал правила:
— Не убий и не причини вреда живому
существу, не смени личины, пей зелье точно в срок. Будь сдержан и
строг к себе. Во всем соблюдай меру. Задави в себе волка и
возвеличь человека. Если одолели тебя животные страсти в декаду
волчьего солнца – повторяй правила…
Я послушно бубнила за мужчиной,
борясь с желанием сбросить его руки с себя. Взглянув исподлобья на
Бастера, отметила, что он близок к экстазу: голова запрокинута
назад, глаза прикрыты, пальцы путаются в моих волосах и подрагивают
от напряжения. Что вообще происходит? Почему у меня ощущение, что
меня бессовестно лапают?
Не знаю, как выдержала экзекуцию до
конца. Терпела исключительно на упрямстве, повторяя правила сквозь
сжатые зубы. Едва мужчина замолчал, тряхнула головой, сбрасывая его
руки, и поднялась на ноги. Это был тот случай, когда чувства нельзя
выразить словами. Только чем-то тяжелым. Например, запущенным в
голову камнем.