Самым же первым импульсом на этом пути является потребность в идеале, которая тем сильнее, чем менее удовлетворен человек очевидным несовершенством, которое присутствует в нем и вокруг него. Это недовольство может ощущаться интуитивно, во многом носить бессознательный характер, но быть в то же время сильнейшим импульсом поиска духовного совершенства, которое усиливается после периодов духовного упадка, порочности, зла. В качестве иллюстрации этой закономерности И. Ильин ссылается на Евангелие от Иоанна (9, 1–7), заключающийся в исцелении слепого после возложения на его глаза земной грязи («брения»). Это означает, что «опыт зла вызывает жажду очевидности; он раскрывает сердце и дает очевидность веры» [1, с. 191]. При этом, как отмечает И. Ильин, нельзя оценивать религиозный опыт общения с Богом как результат субъективной фантазии, самовнушения, иллюзии. Сентенция «приявший Бога дает ему существование» – основание для позитивистского, солипсистского и антиобъективистского «мифостроения». Наоборот, восприятие Бога дает человеку подлинное духовное бытие. Ощущение этой подлинности выражается в оптимистической вере в победу Блага и преодолении страха перед злом и хаосом, что позволяет человеку его собственными усилиями, обращениями-молениями и благодатными озарениями-постижениями в процессе синергийного действия обрести соответствующую духовную силу и мужество, сформировать в себе готовность к подвижничеству.
В контексте стремления к обретению предметности в познании Совершенного И. Ильин видит общее у религии с философией даже в тех случаях, когда последняя отрицательно разрешала вопросы духовного бытия: его непознаваемости («вещь в себе»); отрицания возможности абсолютного совершенства (скептические, нигилистические, материалистические, пессимистические, атеистические доктрины).
Как отмечает Ильин, «проблемы метафизической онтологии и метафизического познания имеют для философа религиозное значение: в них разрешается или предрешается вопрос о бытии Божием и о его познаваемости. Такое же приблизительно значение имеют для него вопросы Духа, идеала, совершенства и личного бессмертия» [1, с. 193–194]. По сути дела, полагает И. Ильин, все пессимистические философские доктрины в конечном счете являются атеистическими, потому что преимущественно видят либо несовершенства бытия, либо считают духовные идеалы недостижимыми.