О чем он говорит? Какие планы?
Магнус резко схватил меня за руку и протянул ее через решетку,
крепко сжимая запястье.
— Но теперь я сам буду менять планы, — протянул он в попытке
заставить мою ладонь раскрыться.
И как только у него это получилось, он полоснул по ней ножом.
Руку обожгла тонкая и острая боль... Клинок звонко брякнул об пол,
а на рану легла рука Магнуса.
Через несколько секунд он поднялся на ноги и помахал мне
ладонью, измазанной моей кровью, а потом, насвистывая, снова
направился к столу.
— Глупая-глупая маленькая Мэй... — хрипло пел он. — Рыжая
девчонка...
И с каждым словом этой дорогой моему сердце песни я все больше и
больше желала его немедленной смерти.
Моя раненая рука потянулась к складкам юбки и дотронулась до
дамского пистолета. Палец лег на спусковой крючок, и я, не
задумываясь ни на секунду, быстро подняла оружие и выстрелила
в Вальберти.
Дважды.
И мне было абсолютно наплевать, что я стреляю ему в спину.
Пение прекратилось… Магнус продолжал стоять…
На миг мне показалось, что сейчас он снова повернется и
улыбнется, показывая зажатые между зубов пули…
Но на светлой рубашке проступило красное пятно, которое
увеличивалось с огромной скоростью…
Он покачнулся назад…
И упал.
Голова его от удара отскочила от пола и снова опустилась…
И наступила звенящая тишина…
Я бегло осмотрела клетку и поняла, что в ней действительно нет
выхода… Сплошные решетки. Я оказалась в ловушке, которую устроила
себе сама.
Опустившись на колени, я подползла к железным прутьям и
попыталась дотянуться до кармана Магнуса. Мне хотелось лишить его
этого облика. Отнять. Вернуть себе уверенность в том, что это все
обман.
Но мои попытки оказались тщетны...
И мне не оставалось ничего другого, как отодвинуться к другому
краю клетки и смотреть на его мертвое тело.
И чем больше я вглядывалась в неподвижные черты лица, тем
сильнее ощущала, как внутри меня начинается целая буря, сотканная
из боли и тоски…
«Глупая-глупая, маленькая Мэй» — раздавалось в ушах оглушающим
звоном…
Он не мог знать… Не мог...
Лайон
Первое, что я сделал, когда проснулся, это отправился на первый
этаж и подошел к своему столу.
— Проклятье, — процедил сквозь зубы, увидев лежащий на полу нож
для бумаги.
Значит, это все же был не сон и не игра моего воспаленного
воображения.
Это была реальность.