Сегодня утром Жози обнаружила кровь на трусиках, и они помчались в больницу, где я присоединилась к ним с кофе и круассанами, купленными в кафетерии. Она оценила мой приход, а для меня важно, чтобы она не смотрела на меня как на врага, если я хочу держать под контролем ситуацию, которой Венсан, похоже, никоим образом не владеет.
– Если это произойдет сейчас, то выходит раньше срока, – объясняет мне Венсан.
– Венсан, твоя мать умеет считать, – говорит Жози.
Многого не надо, чтобы понять, какая атмосфера царит в семье, достаточно одного замечания, иногда просто взгляда, паузы, и все сказано. Тут Жози уводит медсестра, а Венсан сообщает мне, что готов признать ребенка, – и я тут же думаю: к чему рожать таких дураков? Я поклялась себе не вмешиваться в жизнь, которую они решили построить, но не могу сдержаться.
– Ты хоть когда-нибудь думаешь головой? Понимаешь, что ты берешь на себя? Это тюрьма, Венсан, ты закрываешь за собой двери тюрьмы, не отводи глаза, сынок, посмотри правде в лицо. Ты меня слышишь, это клетка. Это цепи. Тюрьма.
Я машу рукой, еще прежде, чем он открывает рот, чтобы ответить, – он уже испепелил меня взглядом, побледнел, на лбу забилась жилка, я худшее, что было когда-либо в его жизни.
Жози возвращается на носилках и с серьезным видом сообщает, что родит в ближайший час. Я встречаю взгляд Венсана, прежде чем он устремляется вслед за Жози, и это взгляд испуганного ребенка – которого я ни в коем случае не пытаюсь успокоить. Я убеждена, что долго они не протянут. Жить в этом городе предполагает минимум денежных средств, которых у них, очевидно, нет, так что все пойдет очень быстро. Просто их жизнь станет немного сложнее, чем была поначалу, немного труднее будет выкручиваться, но назад пути нет, что сделано, то сделано.
Я бы не хотела быть на месте Жози. При одной мысли об испытании, которое ее ждет, мне может стать нехорошо. Когда я слышу, как иные женщины рассказывают, что пережили-де роды как оргазм, я смеюсь им в лицо. Мне редко доводилось слышать такую чушь – можно подумать, что это говорят старухи, сбежавшие из допотопной эпохи, с мозгами, поджаренными на солнце и обработанными кислотой. Тысячекратная смерть. Вот что я вынесла, чтобы на свет появился Венсан. Тысячекратная смерть, не тысячекратное наслаждение. Будем серьезны. Не надо бояться сказать правду.