Хоть бы скорее пришла мама.
– Здравствуй, растение
Она подняла голову. Взгляд уперся в разбрызгивающий солнце кусок дикого бурштына на грубой железной цепи. Ее звенья приминали тонкий лен рубашки. Девочка перевела взгляд выше, увидела улыбчивый, перемазанный травяным соком рот, царапину на твердом подбородке и, наконец – внимательно изучающие ее синие узкие глаза.
– Здравствуй и ты, – сказала девочка с достоинством.
Он улыбнулся и присел перед ней на корточки.
– Ты чья?
– Ничья. Я не понимаю таких вопросов.
Мальчишка улыбнулся еще шире. Ему нравилось, как она отвечает.
– А сколько тебе лет?
– Семь, – сказала она гордо и добавила: – Я уже взрослая.
– Ай да растение! – восхитился он и прихлопнул себя по коленам. – Как же тебя зовут, такую взрослую?
– Эгле. – Она взглянула исподлобья. – А если ты будешь меня обижать, я позову маму.
– Так ты здесь с матерью? А где она?
Эгле кивнула на дверь в конце галереи. Похоже, мама просто забыла о своей девочке. И о том, что мир полон упрямых псов и недобрых мальчишек.
– А ты кто? Я в Ливнах всех знаю, и в Резне тоже, и даже здесь, в Ургале, а тебя не видела никогда.
– Князь.
– Что-о?! – протянула Эгле недоверчиво. – Не рассказывай сказки! Думаешь, если я младше, так меня можно дурачить? Мальчики не бывают князьями. Твой отец – да, наверное, но не ты.
– У меня нет отца.
Эгле не нашлась, что ответить. А мальчишка встал, повернулся к кустам сирени и присвистнул. Эгле замерла от восторга, когда давешний пес в два прыжка перемахнул клумбу.
– Твой?
– Нет. Живет при стайнях.
– А ты?
– Я? – он удивился. – Что – я? Я дома живу. С опекуном.
– Он тебя бьет?
– Он меня ни разу пальцем не тронул, – скзаал мальчишка удивленно. – Хотя говорит, что стоило бы.
– А зовут тебя как?
– Стах.
Пес разлегся под скамьей, у самых ног Эгле, так что, если бы она встала, неприменно наступила бы ему на хвост. Стах, переминаясь с ноги на ногу, стоял у колонны, и было совершенно не понятно, отчего он не уходит. Эгле тряхнула локонами. Странное ощущение власти над этим мальчиком было неожиданным и острым.
– Хочу розу, – сказала она.
– Чего-чего?
– Розу. Вон ту, с клумбы.
– Пойди и сорви. Можно.
– Еще чего! – она фыркнула, забавно оттопыривая губку. – Я девочка.
– Что-то незаметно, – со вздохом признался Стах и с неохотой оторвался от колонны.