— Которая
из девиц старше? — строго сдвинув куцые брови, осведомился посланник.
Его явно
не впечатлила неуклюжая попытка соблазнения.
— Айрис
исполнилось двадцать, уважаемый хаар-син, а Джил — восемнадцать, но её
магический дар проявился с рождения.
—
Подойди, дитя, — попугаистый павлин (или павлинистый попугай?) поманил меня
пальцем, перечеркнув этим жестом все представления об изысканных манерах
аристократов.
Один из
сопровождающих вытащил откуда-то из-за трона роскошный серебряный ларец,
усыпанный сияющими драгоценными камнями. Посланник откинул крышку – на
сиреневом бархате лежал невзрачный серый булыжник, правда, очень крупный,
размером с дыньку.
— Положи
руку на Проявитель силы.
Я
послушалась. Пару секунд ничего не происходило, а затем камень засиял так ярко,
что пришлось зажмуриться.
— Эта
девица немедленно отправится во дворец Тёмного императора, — постановил павлин,
довольно сверкая глазами, — Собирай вещи, Айрис Шамье. Рогон, проследи, чтобы
никуда не делась.
В мою
сторону шагнул мужчина из свиты посланника.
Сбежала,
называется… Что теперь делать-то? Дадут ли эти люди взять с собой Сягура?
Далила смотрела на мои мучения со снисходительной ухмылочкой – вот ведь зараза!
Получила своё, к тому же бесплатно. А её дочурка не скрывала жгучую зависть – видно,
во дворец так хочется, что аж зубы сводит... Вот и отправлялась бы туда вместо
меня!
— Поспеши,
дитя, — прервал шквал мыслей павлин, — Я сей же час переправлю тебя куда
следует. В чём дело? — в противный голос добавилось раздражение, потому что я
не шевелилась, – Рогон, помоги ей. А ты, Джил Шамье, положи-ка руку на
Проявитель силы. Второй раз вряд ли повезёт, но проверить надо.
***
– Я и
сама могу идти, – заметила спокойно, и охранник сразу отпустил мой локоть, – Вы
будете смотреть, как я переодеваюсь?
–
Закроетесь ширмочкой, лотта Шамье, – невозмутимо ответствовал мужчина.
– Ну,
пожалуйста, постойте рядом с комнатой. Я быстренько, правда!
– Не
положено, лотта Шамье.
– Ну
почему? Куда я денусь?
– Не могу
знать. Я выполняю приказ.
Солдафон
какой-то!
– Я
клянусь, что никуда не сбегу!
– Клятвы
– удел благородных, лотта Шамье. У неблагородных нет чести, нет и клятв.
Что это
он такое несёт? По местным понятиям выходцы из низших сословий – сплошь нравственные
уроды?