Воздух пробирал морозцем, как бывает сибирской зимой, когда жизнь замирает в ожидании весны. Только весны в данной момент нельзя было уже дождаться. Мертвые ветки деревьев устремлены были в небосвод, агония смерти завершилась еще раньше, полгода назад. Сейчас все было тихо и спокойно, как на кладбище.
– Сириус, как ты? Что там наверху? – голос из рации начал доноситься после непродолжительного тарахтения.
– Ничего особенного… – немного уныло ответил человек. – Все без изменений. Без надежд.
– Не забывай про ковчег. Его нужно найти. Тогда у нас есть шанс выбраться из этого гиблого места.
– Рон, не думаю, что здесь что-то можно найти. Тонны снега запорошили все кругом. В сугробах очень трудно отыскать что-либо, даже наш корабль.
Рация замолчала на какое-то время. Было слышно, как шумит поднебесный ветер, гоня тучи куда-то на запад.
– Ты предлагаешь бездействовать что ли? Я тебя не понимаю, откуда столько лени? – голос друга по несчастью убеждал его в том, что не все потерянно для них в мире без солнца бесконечной ядерной тихой зимы.
– Нет… Я ничего не предлагаю. – буркнул Сириус, – Я реалист просто. Тут с лопатой надо ходить и чистить все кругом, искать то что спрятал снег.
– В следующий раз пойдем вдвоем. Я не могу терпеть пессимистов. – Рон кидался уже обвинениями в адрес своего бывшего командира. За время проживания в одиночестве без цивилизации они перестали быть военными, забыли про такие слова как субординация.
Через минут десять, походив по глубокому снегу, Сириус вернулся обратно ко входу в бункер.
– Я вернулся. Отворяй!
Дверь заскрипела. Зеленый индикатор вспыхнул на электронном замке. Человек начал спускать вниз по лестнице. Звук шагов гулко уносился вверх.
– Что там наверху? – допытывался с порога Рон.
– Ничего. Там все умерло. Мир утопает в снегу, который излучает радиацию и не тает.
От этих слов даже приуныл и Рон, глядя на физиономию лейтенанта. Когда-то они служили в космических войсках на границе самой огромной страны, той что поднималась исполином из глубины веков. Однако не было больше ни той страны, ни людей, живущих в ней. Все погибли в ядерном огне, а те, кто уцелели просто на просто не пережили ядерную зиму.
– Я скучаю по голубому небу… По солнцу. – с болью в голосе вдруг произнес Сириус. Полгода прячась в бункере, он в душе почему-то надеялся выбраться однажды из бункера и увидеть глубокое синее бездонное небо, вдохнуть в легкие новую весну планеты. Мечты всегда прекрасны, но зачастую они обречены остаться навсегда лишь фантазией и навязчивой идее о счастье.