Что со мной происходит? Отчего враз пересохло во рту? Отчего язык еле ворочается, будто стал тяжёл, как жернов? Нервно облизываю сухие губы. Пытаюсь упорядочить сбивающееся дыхание. Вытираю о юбку потные ладони.
– Назови своё имя, – велит Виктор.
– На… – (сглатываю слюну, она ужасно вязкая и никак не хочет сглатываться). – На… – (в горле стоит ком, и голос срывается на фальцет). – Натанаэль.
О, ужас! Я теперь ещё и заикаюсь? Хорошо хоть темно, и никто не видит моего лица.
– Нананатанаэль? – не понимает Виктор.
– Да нет же! – воплю в отчаянии. – Моё имя – Натанаэль! Я – демон воздуха.
– Зачем ты мучаешь душу несчастной Марии? – продолжает допрашивать невидимый Светоч моей жизни.
– Никого я не мучаю, – обижаюсь я. – Я прошла в её тело на законных основаниях. Я буду жить в нём год и не причиню ей вреда…
– Что нужно тебе, чтобы ты ушёл и оставил в покое её тело и душу?
«Что нужно тебе?» – эхом звучит в ушах его вопрос. «Тебя!» – бешено выстукивает сердце, наскакивая на рёбра так, словно мечтает их выбить и вырваться вон из своей вечной темницы. Я даже никак не реагирую на то, что он обращается ко мне в мужском лице. Что нужно мне?
– Мне-е-е… нужно… – жалко блею, не в силах связать двух слов, которые застряли в горле. – Не твоё дело.
– Демон Натанаэль, – голос Виктора набирает силу, – именем Господа приказываю тебе ответить! Что тебе нужно, чтобы ты навсегда покинул Марию де Мюссе?!
– Да пошёл ты, штопаный гандон! – выпаливает мой высокоинтеллектуальный речевой аппарат.
Что же теперь будет? Что я наделала?! Он теперь никогда не захочет говорить со мной! Мои мозги тонут в том самом тумане, о котором несколько минут назад упоминала Мария. Я валюсь с высот Олимпа в бездну отчаяния. Бежать, спрятаться, подальше укрыть свой позор! Ниже ума, глубже мыслей, в тёмный угол, забиться, свернуться, зажмуриться, вжаться. Меня нет!
– Отец Виктор, – голос Марии удивлённый и… обрадованный. – Демон… он, кажется, ушёл. А что такое… га-а-ан-до-о-он?…»
«Свет
Озарил мою больную душу!»…
Нет, не так.
«Рай!
Обещают рай твои объятья!»1.
И это тоже.
И тысячи, сотни тысяч других эпитетов, из сочинений всех поэтов всех времён и народов. Как объяснить единственному в мире человеку, что он для меня… словно восход Солнца над океаном? Словно полная Луна над тихим омутом лесного озера? Словно все краски мира, все вкусы и запахи, всё тепло и нежность?