– Опять полная мобилизация? Революционеры, не к ночи будь помянуто. У нас тоже подорвались, как сумасшедшие…
– Как добрался? – спросила Надя. Она отвыкла от изысканных бесед, и на ум приходили только простые вопросы. – А комендантский час?
Она знала, что толпы народа ходили по улицам, не обращая внимания ни на комендантский час, ни на бронетехнику.
– Так отменили. Ельцин отменил…
Они пили чай, и Надя смотрела в его невнятное лицо пристально, с беспокойным недоумением, которое не оглашала, так как чувствовала понимание без слов. Он действительно понимал, потому что отворачивался, дул на ацетатный вымпел «Ударник коммунистического труда», а потом печально вздохнул и сказал:
– Что ты меня изучаешь, Надюша? Пойми, у меня нет ответа на твой вопрос.
– Какой вопрос? – очнулась Надя.
– Который тебя волнует. Я не отвечу, не знаю. В моих силах – чтобы ты радовалась жизни, а сложности – не для меня, прости.
Конец ознакомительного фрагмента.