Газеты замолчали и оставили Вадима; Вадим остался мёртвый и защёлкнутый защёлками вместо гвоздей, хотя гвозди могли бы лучше, чем любые защёлки поставить всё на свои места.
Трубка снова печально оживает: «Вначале появилось прелюбодеяние, затем убийца, и он был порождён от прелюбодеяния…»>2
«С кем я говорю?» – начинает, было, редактор Крип, но в трубке щёлкает и голосом Веры-секретарши говорит: «Пётр Анисимович, здравствуйте, к вам гости из уголовного розыска».
«А кто положил мне рукопись на стол?» – частит редактор, услышав знакомый голос и пропустив мимо ушей «гости из уголовного розыска». Но в трубке снова образуется безмерность, а в кабинете образуются два типа – этакие-такие Бим и Бом, держа каждый, в вытянутой перед собой руке, открытые книжечки-удостоверения.
«Наверное, книжечки-удостоверения», – думает главный редактор.
– Да, удостоверения, – говорит первый и представляется: – Бим!
– Бом! – представляется второй.
«Цирк какой-то», – думает Пётр Анисимович.
– Не совсем, – говорит Бом.
– Весь мир театр, – говорит Бим.
– Шекспир, – добавляет Бом.
– Чем могу быть полезен? – спрашивает редактор Крип.
– Можете, можете, – одновременно начинают оба, а потом продолжает первый Бом: – можете быть очень полезными…
– …полезны, – подхватывает Бим, – следствию! Потому что речь идет о вашем сотруднике, – тут Бим косит глаз на свою приоткрытую левую ладонь и читает с приоткрытой ладони написанную, наверное шариковой ручкой, шпаргалку, – Не-бы-лица Ва-дим Ге-расимович… Вот!.. – указывает на собственную левую ладошку правой ладошкой Бим. – О вашем сотруднике Небылице Вадиме Герасимовиче…
Бом тоже бросает взгляд на свою правую («наверное – левша», – предполагает Пётр Анисимович), бросает взгляд на правую ладонь и, согласно и утвердительно, кивает головой.
– Следствие…
– Следствию…
– и небезосновательно показалось, что причиной смерти Небылицы Вадима Георгиевича …
– Герасимовича, – указывает пальцем в ладошку Бом.
– …было убийство!
Тут оба клоуна захлопали явно подрисованными глазами и подклеенными ресницами, будто произошла какая-то ошибка, или несправедливость, или недоразумение и оба уставились в написанные на ладошке шпаргалки, а потом пристально на редактора издательства «Z».
Пётр Анисимович молчит.
– Своим молчанием вы не отрицаете…– язвит один из Бим-Бомов.