– Какая же его роль особенно по отношению к детям в царской семье?
– Он с детьми беседует о Боге, о вере.
Меня эти слова взорвали:
– Вы мне это говорите, вы, православный священник, законоучитель царских детей. Вы допускаете, чтобы невежественный, глупый мужик говорил с ними о вере, допускаете, чтобы его вредный гипноз влиял на детские души? Вы видите роль и значение в семье этого невежественного сектанта, хлыста, и вы молчите. Это преступное попустительство, измена вашему сану и присяге. Вы все знаете и из угодливости молчите, когда Бог дал вам власть как служителю алтаря открыто бороться за веру. Значит, вы сами сектант и участвуете в сатанинском замысле врагов царя и России забросать грязью престол и церковь».
Пиком влиятельности Родзянко стало время Первой мировой войны. Олицетворяя собою народное представительство, он стал восприниматься как некий символ провозглашенного в 1914 году «священного единения». Однако единение парламента с властью оказалось недолгим, и вскоре сам Родзянко активно включился в политическую борьбу, заняв в ней сторону либеральной оппозиции. Он критиковал решение императора стать Верховного главнокомандующим, требовал отставки консервативно настроенных министров: В. А. Сухомлинова, Н. А. Маклакова, И. Г. Щегловитова, обер-прокурора В. К. Саблера и председателя Совета министров И. Л. Горемыкина; участвовал в создании Прогрессивного блока, став одним из его лидеров. Как вспоминал В. В. Шульгин, «монументальный Михаил Владимирович Родзянко, самой природой предназначенный для сокрушения министерских джунглей, <…> несет свой авторитет председателя Государственной думы с неподражаемым весом. <…> “Цукать” министров с некоторого времени сделалось его потребностью». При этом особы Императора Родзянко все же требовал от оппозиции в своих нападках не касаться. «Открыто <…> в своих речах в Думе – мы бранили министров… При этой травле, однако, не переходили конституционной грани и не затрагивали монарха… Это было основное требование Родзянко», – утверждал тот же Шульгин.
Вместе с тем, играя роль посредника между Думой и монархом, Родзянко уговаривал императора не слушать правых и ни в коем случае не учреждать диктатуры. «Спасать» страну от революции Родзянко предлагал государю по следующему рецепту: «…Дайте ответственное [перед Думой] министерство. Вы только расширите права, которые вы уже дали конституцией, но власть ваша останется незыблемой. Только ответственность будет лежать не на вас, а на правительстве…»