Потушив весь свет в доме, оставив только огарок восковой свечи на тумбочке у нашей кровати, мы, смешно сказать – как студенты, зарылись в нашу постель и, с трудом контролируя эмоции, предались любви и страсти…
– Ты долго пробудешь на острове? – стараясь прижаться ко мне всей площадью тела, а ногами словно лозой, обвить мои ноги, Света водила указательным пальцем то по подбородку, то по кадыку.
– Не знаю, – честно ответил я, – все слишком закрутилось, надо многое сделать. Надо форсировать все стройки и производственные задачи, и кроме развития инфраструктуры острова, нужно пересматривать оборонительную концепцию…
В ответ Света хихикнула и сказала:
– Это ты с кем сейчас разговаривал? Я в этих ваших мальчуковых стратегиях ничего не понимаю, но…
– Что? – я приподнялся на локте.
– Сереж… у меня какие-то предчувствия, что ли…
– Какие?
– Не могу сказать, разве что понимаю, что трудно нам будет.
– Да легко нам и до этого не было, и впереди такое, что легче не будет, это точно.
– Пообещай, что будешь беречь себя… – лицо Светланы стало серьезным, а в бликах свечи казалось мраморным, – и вообще, я же со многими девочками на острове общаюсь… верят тебе, надеются на тебя…
– Свет, ну с некоторых пор не я один островом руковожу.
– Да, но это твой остров! Я это знаю, и многие другие это знают, и верят в тебя.
– Это занимает много времени, – я погладил Свету по волосам и поцеловал.
– Мальчики мне хорошо помогают, Андрей так вообще, у Алешкиной кроватки как на посту…
– Свет… Ну трудно же, я же вижу.
– Ничего, вон хуторяне, в лице Михалыча к себе зовут пожить, пока дитя не окрепнет.
– Ну… – рассмеялся я, – Полина Андреевна готова всех любить, кормить и называть внучатами.
– А я не против… баба Поля очень внимательная и отзывчивая, да и корова наша… когда мне ей заниматься, а так в общем стаде пасется и нормально, спасибо ей.
– Я не против, – честно ответил я, – у нас скоро экспедиция… надолго, так что если ты с детьми переедешь на хутор, я буду только за, и перестань за меня волноваться… разве только чуть-чуть…
– Хорошо, – Света повернулась ко мне спиной и поджала ноги, – обними меня…
Я выполнил просьбу Светланы, повторив своим телом ее, и мы уснули, расслабленно и умиротворенно.
Какая же все-таки она! Ведь понимает, чувствует, знает, а все одно – «Иди, любимый, спасай, кого еще можно спасти».