– Ну, наконец-то! - я
отставил пузатый бокал на стол и придвинул свой стул поближе к приходящей в
себя женщине.
Глаза у нее были затуманены. Она шумно втянула
воздух и попыталась свести руки. Цепи мелодично зазвенели, не позволяя ей
этого.
– Донна Роксана, вы
меня узнаете?
Чернеют у нее глаза или нет, я понять не мог,
они от природы были слишком темные. Но то, что она меня видит и ситуацию
воспринимает, я уже знал. По камере волнами прошлось ее раздражение с нотками
ненависти.
– Итак. Донна Роксана,
вы обвиняетесь в применении колдовской силы в отношении граждан города. А это,
вы не можете не знать, запрещено законами нашего княжества, - я поднялся и
сложив руки на пояснице, принялся измерять пол шагами. - Также вы
подозреваетесь в совершении особо тяжкого преступления, а именно в покушении на
городского Голову. И это только утяжеляет ваше положение.
Она следила за мной взглядом и молчала. Но,
странное дело, раздражение ее улеглось. Ведьма успокаивалась.
– Хотите что-то сказать
в свое оправдание? - остановился я перед ней.
– Честным людям не
нужно оправдываться, - и голос у нее красивый, грудной, насыщенный.
– Отрицаете обвинения?
– Инквизитор, ты
попусту тратишь наше время, - она прищурилась. Самообладание полностью
вернулось к ней и она стала такой же уверена в себе, какой была днем в своей
харчевне.
– Ну, это я решу
самостоятельно, не беспокойтесь. Так вы хотите сказать, что в богомерзких делах
не замешаны?
– Ты видишь кто я,
Инквизитор. Разве есть смысл тебе что-то доказывать?
Еще одна странность в копилку этой дамочки.
Что значит: ты видишь?
– Каждый сам
определяет, - я спокойно пожал плечами. - Вас обвиняют в весьма серьезном
преступлении. Так что смысл оправдаться, мне кажется, имеется.
– Честным людям не
нужно оправдываться, - повторила она.
– Вы ведьма, - я
скривил губы. - Людей я не допрашиваю.
– Ой ли? - ехидство
растеклось по ее красивым губам.
– Хорошо, - я кивнул,
предпочтя не заметить едкого замечания. - Поговорим тогда о ваших подругах.
– О ком? - спокойствие
ведьмы дало трещину, моментально отражаясь на ее ауре, которую я видел
отчетливо.
– О подругах. Четырех
ведьмах, которые сидели за первым крайним столом вашего заведения в момент
ареста.
Это был вопрос наугад. Утверждать, что те
четыре женщины действительно были колдуньями, я не мог. Но что-то такое успел
от них почувствовать. Но она испугалась, это я увидел и понял совершенно
отчетливо. Натянулись нервы, как струнки, беспокойство играло на них, как на
гитаре.