Новиков-Прибой вспоминал: «Вся Сибирская железная дорога находится в руках революционеров! – смело выкрикивал флотский офицер, окружённый слушателями в две тысячи человек. – Если только они узнают, что вы восстаёте против свободы, то как они отнесутся к вам? Неужели вы думаете, что таких мракобесов, какими вы проявили себя, они повезут в Россию? Вам придётся шагать через всю Сибирь пешком. Скажу больше, что ещё до того, как вы тронетесь из Японии и будете переезжать во Владивосток на пароходах через море, революционные матросы выкинут вас за борт». Усмирять бунты чужой стране было невозможно, просить об этом японцев – позорно. Данилов и его подчиненные старались поскорее погрузить буйные контингенты на пароходы и отправить в Россию. В смуту вливались готовые подкрепления.
Хотя без них было худо. Чтобы нагнетать напряженность и разжечь «классовую борьбу», революционеры взяли курс на террор. Этим занялись и большевики, и меньшевики, и анархисты, и беспартийные банды. По сути, началась гражданская война. В Прибалтике «зеленые братья» убивали помещиков, арендаторов, охотились за русскими патрулями. В. Г. Орлов описывал обстановку в Польше: «Бомбы находили в лукошках с земляникой, в почтовых бандеролях, в карманах пальто, на митингах и даже на церковном алтаре! У террористов всюду были свои тайные мастерские по производству бомб, они все взрывали на своем пути: винные лавки, памятники, церкви, убивали полицейских, всех и вся» [56].
На Урале обширную сеть боевых организаций создал Свердлов. Гремели выстрелы в полицейских, летели бомбы в казаков, в окна квартир «черносотенцев». Начался рэкет богатых людей – от них требовали платить «на нужды революции», угрожая смертью [62]. Были созданы инструкторские школы боевиков в Киеве и Львове, на австрийской территории. В Финляндии центры подготовки действовали легально, под маркой спортивного общества «Союз силы» – там боевиков учили снайперской стрельбе, рукопашному бою.
Гостеприимством Финляндии пользовались не только большевики. Эсеры провели съезд на здешнем курорте Иматра. Отколовшийся от этой партии Союз эсеров-максималистов организовал учредительный съезд в Або. Кадеты провели два съезда в Гельсингфорсе (Хельсинки). А надежды раздуть общий пожар в 1906 г. имели под собой реальные основания. В апреле торжественно открылась Первая Государственная Дума, в стране начинался «парламентаризм». Но сопровождалось это волной забастовок и манифестаций. А в Думе большинство мандатов получили кадеты, эсеры, и первый парламент превратился в легальную трибуну для них.