Девушки улыбаются. Шапочки мелькают перед его глазами, как флажки – голубые, розовые, белые. Какие-то ударяют его со всей силы, с оттяжкой, так, что на нежной коже набухает розовый след; какие-то едва касаются, вызывая странную дрожь.
Кто-то оттягивает ему плавки. Он пытается вывернуться, сжать ноги – но чья-то рука сбоку делает резкое движение, и плавки опадают на пол мокрой тряпкой.
И тут на него обрушивается волна смеха. Девушки перекрикивают друг друга, тыча в него пальцами. Держащие руки дрожат от хохота и распинают в воздухе сильнее, до боли натягивая мышцы.
Он опускает глаза вниз. Его член съеживается, обмякая и повисая, словно его окунули в ледяную воду. Девчонки смеются, показывая пальцами размер, жалеют его, выкрикивают что-то про «членик». Его окатывает жгучая волна стыда, и внутри все сжимается.
В дверь душевой стучат – но кто-то из девчонок громко кричит, чтобы не мешали, и незваный гость, что-то ответив, уходит.
Снова повисает тишина. Егор обмякает, как за минуту до этого обвис его член, и жалобно смотрит на девчонок. Ира усмехается и подмигивает остальным.
Его тащат в душ, заталкивают в дальний угол и начинают брызгать водой, то и дело меняя температуру. Он пытается убежать, выскользнуть – но сильные руки отталкивают его обратно, каждый раз все сильнее и настойчивее шлепая по ягодицам или стискивая низ живота. В него кидают хлопья пены, и он уже задыхается от воды и мыла, барахтаясь на мокром полу, – а девушки сжимают круг.
И вот снова перед глазами начинает мелькать голубое, розовое и белое…
Последнее, что он чувствует перед тем, как потерять сознание, – это тугую горячую волну, пробежавшую от ступней до судорожного сжавшегося ануса и взорвавшуюся на кончике члена.
Когда он открыл глаза, в душевой было пусто. Лишь чуть шумел невыключенный душ, да на полу валялась голубая купальная шапочка, покрытая хлопьями пены. Он долго не мог встать на ноги – они подгибались, по пояснице и в животе то и дело пробегала волна сладкой дрожи, а член чуть пульсировал. Егор ловил раскрытым ртом горячий влажный воздух, а перед глазами мелькали гибкие загорелые тела, упругие груди, темные соски – и голубое, розовое, белое… голубое, розовое, белое… Член начал подниматься, и он прикрыл его рукой, словно желая сохранить секрет, который теперь будет с ним навсегда.