Впереди рвануло, следом прогрохотало
несколько коротких очередей, но броневик даже не замедлился,
водитель сбросил скорость лишь пару минут спустя, и то
исключительно для того, чтобы вписаться в поворот.
Василь встрепенулся и спросил:
— Это куда мы?
— Здание столичной управы захвачено
мятежниками, там не прорваться, — пояснил Грин. — Придётся по
Гороховой крюк дать.
— А-а-а! — понимающе протянул мой
товарищ. — Так даже лучше! По Каменному мосту напрямик к
Адмиралтейству выскочим!
Мне сразу вспомнилась присказка про
гладкость бумаги и реальные овраги, но вслух поминать народную
мудрость не стал. И без того у всех нервишки пошаливают.
Стоило лишь колонне покинуть район
Якорной площади, и стрельба сразу стихла, дальше мы
беспрепятственно гнали по узеньким улочкам, а если на пути и
попадались баррикады, то их либо перемалывали своими гусеницами
танки, либо разносили операторы из экипажей головных машин. Ехали и
ехали. Потом встали.
— Что такое?! — встревожился
Грин.
— Сигналят задний ход! — сообщил ему
водитель, дёргая рычаг переключения передач.
Броневик начал сдавать назад, и сразу
где-то впереди прогремел мощный взрыв и загрохотали выстрелы.
— Щиты! — приказал Василь просто на
всякий случай, поскольку никто из нас толком ничего не понимал и
ещё меньше видел.
Я за последнее время наловчился
создавать кинетические экраны и успел прикрыть броневик со своей
стороны за миг до того, как в башенке загрохотала спаренная
пулемётная установка и вниз посыпались стреляные гильзы. И хоть нас
самих покуда не обстреливали, но я упорно накачивал щит сверхсилой,
оперируя той на пределе своей мощности.
Вновь рвануло — на сей раз уже
гораздо ближе, а миг спустя водитель заорал:
— Воздух!
Что-то сильно ударило по броне, и
сразу по другому борту прошлась пулемётная очередь, но кинетические
экраны, пусть даже до предела растянутые, показали свою
эффективность, обошлось без сквозных пробитий. Наш транспорт
качнулся, водитель принялся крутить руль, и тут же в моей голове
расцвела огненная аномалия. Откуда-то сверху в башенку броневика
ударил узкий луч теплового излучения, и я лишь в самый последний
момент успел расфокусировать его, усилием воли преобразовав свой
кинетический экран в воздушную линзу.
Пулемётная установка умолкла,
наводчик с матом отпрянул в сторону, а раскалившийся добела
стальной лист лопнул, обзаведясь неровной дырой, и пролился вниз
расплавленным металлом. Я попытался отклонить вражеское
воздействие, но — рвануло! В броневик будто бы цунами врезалось,
его опрокинуло на бок, и мы повалились друг на друга. Запахло
разлившимся горючим, потянуло дымком.