— Антона видел? — спросил я у Василя,
который помог запалить папиросу водителю, после чего закурил и
сам.
— Удрал, — сказал тот, выдохнул сизый
дым и криво ухмыльнулся. — Всё простачка из себя строил, а как
припекло, шанса не упустил.
— Ты о чём? — не понял я. —
Договорились же дело замять?
— А как его замнёшь? — фыркнул
Василь, вытянул ногу и принялся её разминать, после кинул взгляд на
водителя и понизил голос. — Я Михея из табельного револьвера Антона
застрелил, а из своего собственного Барчука подранил. Чуешь, чем
пахнет?
Я кивнул.
— Вот! И мало ли кто из соседей
перестрелку с вохровцами видел? Тут кто первый доложит, тот и прав
окажется.
— Ну да. Есть такое дело.
При подобном раскладе не упомянуть о
случившемся в рапорте и в самом деле себе дороже выйдет. Ладно,
если Барчук в бега подастся или пуля навылет прошла, а ну как нет?
Вдруг он загнётся от кровопотери или решит действовать на
опережение и заявит о нападении? Да и с Михеем не всё так гладко:
после его вскрытия у следователей вопросы к Антону появятся, а
через него они и на меня с Василем выйдут. Тут на упреждение
действовать надо.
Не иначе Антон всё это просчитал и
предпочёл сделать ноги. Если он, конечно, в подбитом броневике не
остался.
— Какого дьявола?! — ругнулся вдруг
Грин, неуверенным движением смахнул с лица подтаявший снег и сразу
охнул от боли. — Чёрт!
Он попытался усесться на лавочке, но
непременно свалился бы с неё, не приди на помощь Василь.
Оперативник с трудом сфокусировал на том взгляд, после оглядел двор
и невесть с чего протянул:
— А-а-а!
Василь на пару с водителем ввели его
в курс дела, и Грин ещё немного посидел, зажимая ладонями голову,
затем поднялся на ноги и покачнулся, но на сей раз сохранил
равновесие без посторонней помощи, только вполголоса ругнулся.
— Идёмте! — позвал он нас и,
пошатываясь, зашагал к выходу со двора.
Наобум мы действовать не стали и для
начала затаились в подворотне, пытаясь оценить обстановку.
Перестрелка поутихла, но не сошла на нет окончательно, пехотинцы
преимущественно заняли позиции на верхних этажах выходивших на
перекрёсток домов и постреливали оттуда, да ещё продолжали время от
времени бить артиллерийские орудия, только уже не по соседнему
кварталу, а куда-то гораздо дальше.
Мы дождались мимолётного затишья и
побежали вглубь квартала. В одном из соседних дворов отыскался
полевой штаб, и уж не знаю, какие аргументы привёл армейским
офицерам Грин, но нас отправили восвояси, точнее — дали задание
сопроводить до Якорной площади грузовик с ранеными.