— Лады…
Через разбитое окно прилично
задувало, и я перекрыл проём плоскостью давления. Воздействие
элементарное, поддерживать его могу, нисколько не напрягаясь, а всё
теплее будет. Нам тут ещё работать и работать.
К тому моменту, когда из коридора
донёсся металлический лязг, я отыскал лишь один рапорт о
неопознанном теле, да и то покойник оказался бородатым, а у нас
бритый и двое с усами. Мимо.
В кабинет зашёл Грин, выставил на
край стола поднос, на том обнаружились пара бутербродов с маслом,
пара с колбасой и два стакана горячего чая. Вот чая я хлебнул с
превеликим удовольствием, а есть как-то не особо и хотелось даже,
пусть со вчерашнего обеда и маковой росинки во рту не было.
— А вы что же? — уточнил Василь у
оперативника.
— Уже позавтракал, — пояснил
Грин.
— Нет! — с нажимом произнёс мой
товарищ. — Протоколы и заявления смотреть не собираетесь?
Оперативник зевнул и с нескрываемой
насмешкой произнёс:
— Не царское это дело! — Потом глянул
на задохнувшегося от возмущения Василя и покачал головой. —
Короста, ты нормальный вообще? Думаешь, если бы у меня всё в глазах
не двоилось, я бы с вами нянчиться стал?
Грин явно намеревался добавить что-то
ещё более едкое, но тут в коридоре раздался стук по металлической
двери, и он насторожился.
— Кого ещё нелёгкая принесла?
Оперативник вышел из комнаты,
послышался лязг запоров, а после донеслись приглушённые голоса.
Вернулся он изрядно озадаченным.
— Случилось что? — насторожился
Василь.
Грин раздражённо поморщился.
— Если верить иностранным
радиостанциям, Айла, Лютиерия, Средин, Окрест и Суомландия признали
легитимность правительства в изгнании и объявили республиканских
дипломатов персонами нон-грата, а Лига Наций отозвала полномочия
наших представителей. Собираются работать со ставленниками так
называемого императора. Ну и армию призывают разойтись по домам,
дабы не препятствовать свободному волеизъявлению народа.
Василь выругался, мне тоже от
крепкого словца удержаться не удалось.
— Ничего! — проворчал Грин. — Собака
лает, караван идёт! Мы им ещё подведём фигу к носу! Ещё попляшут! —
Он достал коробку папирос и распорядился: — Работайте!
Закурив, оперативник отошёл дымить к
дальнему окну, а мы продолжили шерстить архив, разбирая рапорты,
протоколы, анонимки, объяснительные и прочий бумажный хлам. Стопка
отложенных документов понемногу росла и уже достигла в высоту
сантиметров пятнадцати, когда Василь вдруг встрепенулся и подтянул
к себе одну из ориентировок.