– Доходный дом Р. Г. Веге – построен в начале XX века.
– А чем он так обязан? – не отпускал меня Альберт.
– Доходами, – отшутилась за него Белла.
– Точно. Так и есть, – налегло уже на меня полнотело Каберне. – Мне всегда хотелось быть богатым, но щедрым. Но как это совместить?
– Бери от жизни все и делись.
– Как у вас все просто. Наверное, вы счастливые люди.
– Мне не нравится слово наверное. Какое-то оно никакое, без веры, – поправила меня Фортуна.
– Хорошо, вы счастливые люди. А у нас, у питерцев все сложно. Все через одно сердце.
– Да ладно тебе, Макс. У нас только цветочки, в Москве ягодки. В Москве сложно.
– Ну ты сравнила.
– В Москве всегда сложно, если тебе там просто, значит, ты не в Москве, ты в Питере, – поддержала Фортуну Белла. Все улыбнулись.
– А как он выглядит, этот дом? – решил вернуться к дому Альберт.
– На руках не объяснишь. Серые камни, из которых собран огромный дом, словно серые глаза Питера, на входе два атланта держат на руках часы, если посмотреть под определенным углом, будто держат само время. Но время неумолимо и держать его трудно, тяжело, да и не нужно. Пусть идет. И стоит только так подумать, оказывается, оно никуда и не собиралось уходить.
– Время уходит от тех, кто не заметил, как оно пришло, – блеснула остроумно Фортуна.
– Зачем приходило, непонятно, – подхватила тему Белла.
– Полечить. Ведь кроме всего прочего оно таких лечит.
– А вас?
– Бывает. Летом лечение эффективнее, осенью так себе.
– Почему лето лучше лечит, чем осень?
– Зеленка всегда меньше щипет, чем йод.
– Браво! – захлопала в ладоши Белла.
Альберт тоже улыбался. Потом спросил:
– А где он стоит?
– Кто?
– Дом. Надо будет взглянуть, – начал искать одобрение в глазах жены Альберт.
– Крюков канал. Рядом с Мариинкой. В этом доме, кстати, жили многие из наших великих музыкантов.
– Какие? – не унимался Альберт.
– Точно знаю, что Чайковский и Рахманинов. Вы в Мариинке были?
– Да нет. Хотели, но билеты только на оперу. Мы не очень ее понимаем.
– Опера, как женщина, ее не надо понимать, ее надо слушать.
– А делать по-своему, – добавил весело Альберт.
– Ключевое слово – делать, – посмотрела на него прохладно Белла. Глаза стали еще более синими. Будто включила кондиционер.
«Я бы с такой сходил и на балет, и на оперу, и на хоккей, и на футбол… Налево», – подытожил мой внутренний голос.