По дороге Лариса заскочила в кондитерский
магазин за пирожными для младшей сестры Алены и купила в салоне связи
телефонную карту для мамы. Покупая карточку, она подумала о том, что Влад за
весь день ни разу не позвонил. Впрочем, это не удивило: он никогда не делал шаг
к примирению первым.
Вечер в кругу семьи был похож на предыдущие
пятничные вечера как брат‑близнец. Мама хлопотала наседкой, пытаясь скормить
Ларисе недельную норму домашних разносолов, та категорически протестовала, отец
невозмутимо ужинал, степенно поднося ко рту ложку, и лишь изредка усмехался в
усы, наблюдая за «сражением» жены и старшей дочери. Аленино опоздание к ужину
являлось обязательной составляющей выученного и отработанного до автоматизма
сценария всех пятничных вечеров. Начиналось все так:
– Лара, ты совсем не ешь!
– Я ем! – возмущенно фыркала она и демонстративно зачерпывала ложкой из
тарелки, чтобы мама сменила излюбленную тему.
Мамы хватало ненадолго:
– У тебя почти полная тарелка! Тебе разве не нравится, как я готовлю?
– Нравится! Очень нравится! Но я не слон – съесть столько! Я уже сыта.
Здесь уже фыркала мама, скептически пожимая
плечами и передразнивая дочь:
– «Сыта»… Клюнула как цыпленок – и сыта. С тех пор как ты стала жить
отдельно, похудела страшно. Наверное, совсем ничего не ешь, перекусываешь на
бегу и всухомятку. Давай, положу добавки.
– Нет!!!
В тот момент, когда «кулинарные страсти»
достигали своего апогея, на сцене появлялся отец. Он неторопливо откладывал в
сторону ложку, промокал салфеткой усы и, вступаясь за старшую дочь, спокойно и
невозмутимо осаживал жену:
– Оля, оставь, ну что ты, в самом деле? Не хочет она больше, значит, и
правда не хочет. Девочка взрослая, за свои желания‑нежелания отвечает. Гляди,
добьешься того, что Ларка вообще перестанет к нам приходить.
И незаметно подмигивал дочери.
– Чего это она перестанет к нам приходить? – упирала руки в боки мама и разворачивалась к
отцу.
– Закормишь ее!
– «Закормишь»… Ее закормишь! Смотри, какая тощая! – следуя сценарию,
возмущалась мама.
На этом первая сцена заканчивалась. Далее шел
вольный перевод с импровизациями, но в рамках полюбившегося сценария.
Этот вечер в кругу семьи тоже не стал
исключением. Уже блестяще была отыграна обязательная «кулинарная» сцена,
Лариса, мысленно ужасаясь тому объему еды, который она, потакая маме, съела,
ожидала чай, только Алена задерживалась немного дольше, чем обычно.