После завтрака звоню Марине и предупреждаю, что сегодня вечером
опоздаю на ужин к ее родителям и… жду. Малявка, как и раньше, не
показывается в столовой. Видел ее пару раз на террасе, но ближе к
вечеру. В руках держала какую-то папку и карандаш. Интересно, где
ее сейчас носит? Может…
Почему я сразу не догадался? Она сидит на террасе с чашкой какао
и смотрит вдаль. Расслабленно, умиротворенно, словно это
единственное место, где ей комфортно. Как она здесь что-то видит?
Солнце ещё не взошло. Но не это главное. То есть мне нужно ждать,
пока она насладится «красотами» нашего двора? Я так на тренировку
опоздаю!
– Эй, мелкая! – выкрикиваю, появляясь внезапно. Она вздрагивает
и едва не проливает на себя остатки какао.
– Ты меня напугал!
– Ага. Одевайся.
– Куда? Время только восемь, – она недоуменно оглядывается.
– Я на тренировку опаздываю. Поехали.
Она вопросительно смотрит на меня ещё несколько секунд,
приподняв белые брови, затем молча поднимается с кресла и
направляется в свою комнату, кинув:
– Буду через пять минут.
Пять минут. И она действительно садится в машину полностью
собранная и готовая к университетским будням. Какая пунктуальная.
Едем молча. Я внимательно смотрю на дорогу, она – в боковое стекло.
А с ней очень удобно ездить. Не мешает, не ерзает, не отвлекает
внимание, не просит сделать музыку потише. А я люблю слушать на
полной громкости, чтобы ударные треков слышали все вокруг. Марине
обычно не нравится, а этой девчонке как будто плевать. Она вообще
выглядит отстраненной, безэмоциональной. Странная она.
Черт! Откуда здесь пробка? Я же опоздаю на тренировку! Тренер не
любит, когда мы задерживаемся непонятно где.
– Не ругайся и не бей руль, – замечает она, когда я обрушиваю
кулак на кожаную баранку.
– Если бы ты опаздывала, я бы на тебя посмотрел.
– Я тоже опаздываю.
– Правда? Дома мне показалось иначе.
– Я просто не хочу идти на первую пару, – объясняет «сестренка»,
и мне почему-то становится интересно почему. Но какое мне дело?
– Ты не только нахалка, но ещё и прогульщица, – ухмыляюсь я.
– Я. Не. Нахалка.
Машины не двигаются на чертовом Рублево-Успенском шоссе.
Пользуясь случаем, поворачиваюсь к девчонке. С виду она такая же
отстраненная, как и раньше. Такое же кукольно-каменное лицо,
аккуратные черты не двигаются, полные губы расслаблены, чуть
приоткрыты, взгляд направлен на лобовое стекло, не глядит на меня.
Но я замечаю, что ее белоснежные кулачки с силой сжимают легкую
ветровку.