Сделав несколько шагов вперед, посмотрел на висящее зеркало и
мне самому стало страшно. Глубокие складки пролегли от носа до губ.
Лицо зажило полностью, но шрамы остались. Они были везде. На
переносице, под левой скулой, где ковырялся скелет и на подбородке.
Глаза запали глубоко и плескались пережитой болью и жгучей
ненавистью. Волосы были седые, с чудом сохранившимися несколькими
прядями моего естественного, темно-светлого цвета. Сестра снова
бросилась ко мне, преодолев появившийся в начале страх, а за ней
отошел от шока и отец. Мы стояли обнявшись и плакали. Точнее это
делали Улика и Кас, а я не мог выдавить из себя ни слезинки, словно
черный лес высушил мои глаза, забрав вместе со слезами и какую-то
часть человечности. Я больше не боялся никого и ничего, а вот от
меня начали шарахаться. Всю мою сущность распирала ненависть.
Казалось, я могу разорвать человека голыми руками. Тренировки не
помогали. Мастер сначала прекратил учить меня со всеми, а потом и
отдельно. Я сломал два тренажера, которые были стволами дерева,
вкопанными в землю и обернутыми разными, по плотности материалами.
Мастер долго молчал, куря трубку за трубкой. Затем мы говорили, но
все рассказать ему я не мог, да и не хотел. А потом начали учебный
бой и я не смог себя сдержать, выплескивая на учителя всю свою
мощь. Он, отразив мои атаки, остановил поединок и сказал:
- Не знаю, что на самом деле с тобой случилось, но ты не хочешь
боя, ты жаждешь убийства. Иди в лес, обрети себя, а если не выйдет,
научись обуздывать ту силу, которая сейчас управляет тобой. Если не
справишься, быть беде. Ты не сможешь находиться рядом с людьми и
рано или поздно начнешь убивать, а потом скорее всего убьют и
тебя.
Я внимал учителю и услышал искру надежды, в его словах. Мне надо
в лес. Да, я должен уйти туда и обрести себя. Решительно
поднявшись, обнял Эндрю и не оглядываясь пошел домой. Отец и сестра
выслушали меня, но даже не сделали попытки возразить. Они были
свидетелями моих ночных кошмаров, когда я орал, просил себя убить и
звал на помощь какого-то Хруста.
А еще был тот самый меч, которым я копал общую могилу. Мастер
узнал его и прямо при мне показал секрет. Открутил набалдашник с
рукояти и достал оттуда полуистлевший кусок бумаги. К сожалению, мы
не смогли ничего разобрать, все что когда-то было буквами, стало
сплошной, однородной массой размытых, красных чернил. Он закопал
его у себя на заднем дворе и рассказал историю хозяина данного
оружия.