- Конечно, только если ты поможешь ей.
- Да мам я помню. Если ты поможешь ей, то она поможет тебе.
Женщина обернулась и увидев меня встала и смущенно взяла сына за
руку.
- Извините, - остановил ее я. - А что делает эта Линь Сянь?
Мальчишка показал на меня пальцем и удивленно спросил:
- Мам, он что не знает о девочке, которая помогает?
Женщина смотрела на меня пытаясь понять шучу я или нет, но видя
мое спокойствие, пояснила:
- Это легенда, которая ходит у нас в городе много, много лет.
Некоторым является девочка, просит о помощи и если человек ей
помогает, то и она потом обязательно помогает ему.
- И сколько этой легенде лет? – замерев спросил я.
- Ну-у, - протянула она, - мне ее еще в детстве рассказывала моя
мама, а ей ее мама.
Женщина с ребенком давно ушли, а я так и продолжал стоять,
осмысливая услышанное.
Ряды закончились и передо мной открылось следующее разветвление.
Я выбрал то, куда указывала надпись «Мастеровые». Названия здесь
повторялись и только заведений по починке обуви, насчитал четыре, а
по пошиву одежды три. Улочка уходила вниз и я решил пройти по ней,
потом вернуться к белым воротам и там ждать Рупера.
Уже подходил к концу ряда, когда недалеко от меня открылась
дверь и из нее вышел Пастэр, а с ним еще несколько человек.
- Вот кто виноват в смерти Сайриса! - сразу понял я.
Сердце бешено заколотилось. Передо мной стояли люди, которые
убили Каса и других жителей деревни и во всем этом обвинили
меня.
Я отвернулся, опустил пониже голову и прошел мимо, чувствуя
вибрацию на груди. Возможно, стоило подойти и убить столько врагов,
сколько успею и главное достать Пастэра. Но занятия с учителем,
дали свои плоды. Гнев не должен туманить мозг и если так
происходит, ты обречен на поражение. Я хорошо усвоил урок и успел
ни один раз в этом убедиться.
Чтобы не привлекать излишнего внимания, отошел подальше и
наблюдал издалека. Они зашли еще в несколько лавок, вернулись
обратно и о чем-то переговорив, направились в другую сторону. Я
проследил их до двери дома, в котором они остановились.
Хьюстон сидел за полукруглым столом и зло мял сигарету.
Содержимое начало высыпаться из тонкой бумаги, а он все стирал и
стирал ее между пальцами. Это был мужчина около шестидесяти лет, с
глубокими складками на лице. Волевой подбородок и седеющие волосы,
придавали ему вид уверенного и много повидавшего человека.