Кронос осмотрел меня и внезапно засмеялся.
— Хорошо, смертный! Будет тебе вечная жизнь. Может я и не так уж
сильно ошибся, поймав именно тебя
О поверь, я не собираюсь всю жизнь горбатиться на тебя. Ты еще
изменишь свое мнение.
Тем временем Кронос продолжил.
— Запомни. Никто не должен знать, что ты мой Чемпион. Будь
осторожен, ибо Зевс вездесущ. Одна ошибка и он уничтожит тебя. А я
навеки останусь в Тартаре. У меня была только одна попытка. Я дам
тебе частичку своей силы. С ней ты будешь способен на многое, но
используй ее аккуратно. Никто не должен заподозрить, что Крей — это
теперь другой человек.
— Что? Какой еще Крей?
Тьма снова окутала меня, боль наконец утихла, но ненадолго.
***
Беловолосого мальчишку с зелеными глазами звали Крей. Среди всех
детей рода Адамантис, что поклоняется Фемиде — богине
справедливости, он был отщепенцем. А едва все узнали, что он на
самом деле приемный, то и дело пытались его избить или унизить. С
того момента права мальчишки на что-либо в этой семье полностью
аннулировались.
Эней и без того ненавидел этого слабака. За его белые волосы, за
то, что постоянно выпендривался умом и мозолил ему глаза. Поэтому,
как только узнал, что парнишка бесправный — вызвал его в круг.
Зрители из смежных семей Фемиды скопились вокруг.
Крей вышел. Потому что так обязывали семейные законы. Первый же
удар попал ему в левый висок.
— Крей. Крей! Остановитесь! Вы же его убили! — звучал молодой
девичий голос.
И это было чистой правдой. Юноша погиб от одного единственного
удара.
***
— Крей. Крей! Остановитесь! Вы же его убили! — доносился девичий
голос издалека, кто-то шлепнул мне по лицу.
— Не, снова дышит, все в норме.
Едва я открыл свои глаза и увидел какого-то парня в белой
простыне, он поднял меня и швырнул в какой-то круг, за ним стояло
около десятка таких же ребят.
Мне добротно прилетело по лицу. Будто камазом сбило. Я
крутанулся в воздухе и снова рухнул на землю. Да какого ж хрена.
Сначала с высотки упал, теперь еще и по роже получил. Вы
издеваетесь? Зрение наконец прояснилось. В круге стоял здоровенный
черноволосый юноша. Ощущение, что родился он в качалке, не иначе.
Бицуха, как моя голова.
— Ну что, ублюдок. Получил свое? У тебя прав меньше, чем у
табуретки, ты не имеешь голоса, помни это.
Кое-как я поднялся. Тело ныло, боль прошибала насквозь. То ли от
удара о крышу машины, то ли этот детина отметелил, я уже ничерта не
понимал. Но бить себя просто так не позволю.