— По улицам мало кто ходит, все перемещаются по движущимся дорожкам внутри высотных туннелей, − профессор показал на замеченные Шайей переходы. Она поняла, что это вроде своеобразного метро, только на высоте, и скорость дорожек небольшая.
— Те, кто торопится, пользуются лётным транспортом. Над городом можно летать только на двух уровнях. Общий и правительственный, но его чаще используют для экстренных служб города. Они поднимаются намного выше, и их транспорт окутан подушкой безопасности, а также множеством опознавательных огоньков.
Шайя обратила внимание на то, где они летят, и увидела множество висящих прямо в воздухе светящихся знаков, подсказывающих разрешённую скорость, направление, и размеры воздушной дороги. Ей стало смешно. Она-то думала: если подняться над землёй, то пробки можно миновать, но оказалось, что профессор летит вместе с другими по обозначенным полосам и не может никого обогнать или срезать дорогу.
— Это центр города, − объявил профессор и принялся искать место для парковки.
Они влетели в арку, расположенную в середине высокого дома последнего круга из объединённых зданий. Шайя с интересом вертела головой, стараясь успеть всё рассмотреть. Её интересовало, как паркуются лётомобили, как люди переходят из одного кольца туннеля в другой, но особенно интересно было разглядывать дома.
По первым впечатлениям центр города состоял из выставочных образцов, сотворёнными молодыми архитекторами, которые очень хотели всех удивить, и был неприспособлен к практическому использованию. Изогнутые или разлапистые здания вводили в ступор, а хаотичные сборки кубиков, уходящих в небо, внушали страх и, казалось, при сильном ветре дом развалится.
— Дома эпохи возрождения, − усмехнулся Наярди. – Когда люди стали меняться, то и дома вместе с ними. Весь центр перестроили.
— Профессор, но это же ужас!
— Тебе не нравится?
— Кошмар кошмарный!
— Я тоже так думаю, хотя здесь прежде всего надо исходить не из того, что ты видишь, а из желания показать торжество разума человека. Это же не каждый может рассчитать всё так, чтобы здание удивляло тем, что стоит.
— Да уж, как мало надо, чтобы прослыть гением − покачала головой Шайя. – Я думала, что великое – это не только гениальный расчёт, но и потрясающая функциональность, феноменальный запас прочности и переходящее из века в век эстетическое удовольствие от увиденного.