- Тише, - рассмеялась, глядя в умилительную мордашку. - Ты слишком тяжелый для меня. Погоди.
Я пустила его на пол. Снова погладила. Щенок тут же плюхнулся на спинку и подставил мне свой животик, извиваясь на полу и требуя, чтобы я его погладила.
- Ах, ты хулиган, - не стала я отказывать щенку в ласке, и с удовольствием принялась тискать малыша. - Давай мы назовем тебя Пузик, раз уж ты так любишь его показывать. Ты, наверное, голоден, да? Давай-ка я дам тебе немного мяса, у нас осталось после завтрака...
Я порезала вареное мясо на мелкие кусочки, положила в миску и поставила перед щенком. Он сунул нос с тарелку и обиженно заскулил.
- Не нравится? - Вздохнула я, - сырого пока нет. Придется немного потерпеть. Скоро Борис придет с охоты и принесет тебе вкусненького и свеженького мяса.
Пузик, жалобно плача, развернулся и потопал к двери. Я улыбнулась. Вот маленьких вымогатель. Мол, раз у вас ничего нет, то выпустите меня, я пойду погуляю... Хулиган!
Я хотела было взять щенка на руки, но он подошел к мешкам с мукой и начал царапать их, пытаясь разобрать мешковину.
- Там нет ничего вкусного, - фыркнула я и отодвинула щенка от муки. - Незачем портить мешковину. Она может нам еще пригодиться. Здесь, за Пределами в магазин не сходишь.
Но маленький негодник меня не слушал. Он стремился к мешкам, как будто бы там была не мука, а самый лучший собачий корм.
- Ну, не станешь ты это есть, - я рассмеялась, положила мешок на бок и развязала завязки.
Я хотела показать ему, что там нет ничего вкусного. Я хотела успокоить животное. И совсем не ожидала, что собака с довольным писком кинется в муку и с хрустом начнет пожирать мучных червей...
Я осторожно убрала руки от мешка и с ужасом уставилась на щенка. И что это за зверь такой, спрашивается?!
А щенок наелся червяков и, елозя потолстевшим пузом по полу, направился ко мне. Я невольно попятилась. Домашний войлочный тапок свалился с моей ноги, и Пузик добравшись до него довольно заурчал, смешно заваливаясь от тяжести набитого животика, взобрался в пахнущее мной теплое войлочное нутро, сладко зевнул, показывая ярко-розовый язычок, накрылся пушистым хвостом и мгновенно заснул. При этом он то ли храпел, то ли урчал, то ли мурлыкал...
Это было так мило, что мои губы сами собой расплылись в улыбке. Я осторожно погладила припорошенную мукой шерстку. И зашептала тихо, чтобы не разбудить: