Так радуются прибытию людей родных по крови либо очень близких.
Следом за ребятней из дома вышла женщина. В домашнем халате, в старомодных очках и с руками, перепачканными мукой. У нее было округлое доброе лицо, такие обычно бывают у нянечек в детских садах и у многодетных матерей, легко и без сомнений рожающих одного ребенка за другим.
– Знакомьтесь, – неуверенно произнес Демин. – Это Мария.
Это и была его пассия, оказывается! Женщина его мечты! Та, из-за которой все последнее время он отфутболивал всех прочих прелестниц! Его просто Мария!
Женщина увидела несколько подпорченную физиономию нашего Ильи, ахнула, прижала руки к груди:
– Илья!
– Ничего страшного, – буркнул Демин. – Это я с одним идиотом сцепился.
Он даже не глянул в мою сторону. А я его слова про идиота попросту пропустил мимо ушей. Потому что из дома один за другим продолжали выскакивать разновозрастные мальчишки и девчонки, и я уже не понимал, все ли они приходятся просто Марии родными детьми или это местные жители сдали своих чад под присмотр Марии на время.
– Добро пожаловать к нашему шалашу, – сказал нам Демин. – Чувствуйте себя как дома.
* * *
– А вы, наверное, тоже на телевидении работаете, как и Илья? – осведомилась Мария.
Она замешивала тесто, вся была в заботах-хлопотах, и ей даже некогда было отвлечься на разговор. Без особого любопытства спросила, как бы между прочим. Я даже не сразу нашелся, как ответить. Потому что встречи с людьми, которым незнакома моя физиономия, крайне редки. Попадаются, конечно, люди, которым ничего не говорит имя диктора Игоря Кириллова или которые слыхом не слыхивали о Леониде Якубовиче, – вот эта история из того же ряда.
– Да, – ответил я односложно. – На телевидении.
– Вы его друг?
– В общем, да, – согласился я не без внутренней борьбы.
За окном, во дворе, ребятня играла с Деминым в прятки. Вы видели когда-нибудь совершенно трезвого великовозрастного дядю, которого малышня как равного с удовольствием принимает в свою компанию, а сам дядя этой компании нисколько не чурается?
– Здесь так много детей, – сказал я. – Кто они?
– Это все мои, – засмеялась Мария.
У нее был добрый смех. Как песня ручейка в жаркую пору.
– Ваши? – не посмел поверить я.
– Когда-то были не мои, конечно. Но их бросили. И если я о них теперь забочусь, то чьи они?