Он нервничал, потому что думал, что доктор тянет время.
– ЭЭГ показывает…
– Кто показывает? – встрепенулся Большаков.
– Электроэнцефалография, – пояснил Хургин, – показывает, что отклонения в состоянии ребенка действительно есть. – Его голос по-прежнему был лжив. – Но я думаю, что все поправимо.
Лгал опять, кажется.
– Конкретнее, пожалуйста, – попросил Большаков. – Вы скажите так, как оно есть на самом деле. Ничего скрывать не надо.
– А я и не скрываю, – сказал Хургин и склонил набок голову, задумчиво рассматривая сидящего перед ним человека. – Я же говорю – отклонения есть.
– Что за болезнь?
– Я могу поставить только предварительный диагноз…
– Пусть будет предварительный.
– И это еще не окончательно, как вы понимаете…
– Понимаю. Что за болезнь, доктор? – Большаков говорил почти требовательно.
– Эпилепсия.
Большаков вздрогнул и вскинул голову. Он смотрел в глаза Хургину недоверчиво и даже переспросил после бесконечно долгой паузы:
– Эпилепсия?
– Диагноз предварительный, – напомнил Хургин. Но это не имело значения. Слово было произнесено.
– У него никогда не было ничего такого, – сказал Большаков недоверчиво.
– Какого «такого»?
– Припадков. Они ведь должны быть?
– Не обязательно. Особенно на начальной стадии. Болезнь развивается скрытно, потом вдруг – р-раз! – припадок. Люди думают, что болезнь только началась, а она развивалась уже давно.
Хургин придвинул историю болезни.
– Вы часто обращались к врачам в последнее время по поводу Виталика?
– Да.
– Они ставили диагнозы, но все было не то?
– Да.
– Обычное дело, Игорь Андреевич. Девяносто процентов больных, которые обращаются к врачу по поводу бессудорожных пароксизмов, получают ложный диагноз. Трудно выявить эпилепсию на начальной стадии.
– Значит, и у вас может быть ошибка?
– Вам будет легче, если я скажу «да»?
Большаков задумался.
– Мне будет легче, если мой сын окажется здоров, – сказал он.
– Вы реалист?
– Как видите.
– Тогда я так вам отвечу, Игорь Андреевич. Возможно, я и ошибся. Но лечить будем все равно. Главное – время не упустить. У семи детей из десяти эпилептические пароксизмы нивелируются, понимаете? Лечение плюс борьба самого организма – это и дает эффект.
Большаков тяжело вздохнул.
– Вы не изводите себя понапрасну, – заботливо сказал Хургин. – Кем вы работаете, кстати?
– Служу в органах.