Когда я поклонился, князь благосклонно покачал головой и сказал:
– Рассказывай, отрок, что знаешь.
А что мне рассказывать-то? Я же ничего толком и не видел. Рассказал, как отец меня посадил в подпол, а сам взял оружие и пошёл биться с ордынцами. Меня выслушали внимательно, а толстый старый боярин, который сидел по правую руку от князя, обратился к нему:
– Дозволь, княже, я спрошу?
Олег молча кивнул. Боярин повернулся ко мне:
– А не случалось ли в вашем селе незадолго до ордынского набега чего-то странного, такого, чего раньше не было?
– Нет, – ответил я, – ничего. Да и село наше у торной дороги стоит, в нем много чего случается. Как тут разобрать, странное оно или не странное?
– Не заезжал ли кто в село, – не унимался боярин, – кого раньше не бывало?
– Наезжали, – говорю, – как раз недели за три до ордынцев было посольство от крымских фрязей в Орду. А так – нет, больше никого.
Бояре, как услышали мои слова, загомонили, загудели:
– Вот, значит, как!
– За нашей спиной фрязи с ордынцами сговариваются. И конечно, против нас!
– Турки, значит, под Царьградом, православной твердыней, вовсю хозяйничают, а латиняне сюда руки тянут. Не бывать этому!
– Мы им ручонки-то повыдергаем!
Олег поднялся и стукнул ладонью по столу:
– Господа бояре!
Сразу стало тихо. Голос у князя вроде негромкий, но какой-то зычный, густой. Говорит так, что пробирает аж до самого нутра.
– Не знаю, я, бояре, фрязи ли наслали на наши владения ордынцев или нет. У нас с Ордой мир. И неоткуда им было взяться. Может, какой тысячник[8] своевольничает? Хотя нет, это вряд ли. Дмитрий, расскажи всем, что видел.
Молодой боярин, сидевший недалеко от князя, встал из-за стола:
– Скажу, княже! Когда гнались мы за ордынцами, нагнали отставшую полусотню. Сдаваться они не захотели – пришлось всех порубить. Начальный над ними был не прост, совсем не прост. Нашли мы у него вот это.
Он достал из-за пазухи продолговатую дощечку с дыркой ближе к одному краю и показал боярам. Послышались голоса:
– Что это?
– Что за доска?
Тут снова заговорил князь:
– Это пайцза Булака, ордынского хана. Дощечка с надписью басурманским письмом и с вырезанной стрелой. Значит это – лети как стрела, чтобы выполнить приказание хана. И сами ордынцы, и подвластные им племена должны оказывать тому, кто предъявит такую пайцзу, всяческую помощь. Если надо – конями, если надо – пищей, оружием или кровом. А дают такую пайцзу незнатным ордынцам, которые выполняют важное поручение. Только вот почему тот, кто был старшим в набеге, получил пайцзу – не знаю. Обычно в набег её не дают.