В августе 1920 г. при Госиздате РСФСР была создана Комиссия по истории партии. 21 сентября 1920 г. Совнаркомом было принято постановление «Об учреждении комиссии для собирания и изучения материалов по истории Октябрьской революции и истории РКП». По предложению М.С. Ольминского комиссия получила сокращенное название Ист-парт. Первоначально Истпарт находился при Наркомпросе, в декабре 1921 г. он перешел в ЦК РКП(б) на правах отдела. Возглавляла Истпарт коллегия (с 1924 г. – совет). Повседневное руководство его работой осуществлял Президиум: председатель (М.С. Ольминский), его заместитель (М.Н. Покровский) и секретарь (В.В. Адоратский). Истпарт состоял из двух подкомиссий: по истории Октябрьской революции (руководитель М.Н. Покровский) и по истории партии (руководитель В.И. Невский). Первоначально в Истпарт входило 9 человек, назначаемых СНК, впоследствии его состав был значительно расширен. Истпарту предоставлялось право организовать местные бюро на территории РСФСР и всех союзных республик. В крупнейших городах, в союзных республиках и областях в 1920-х гг. существовали местные бюро Истпарта, в чьи обязанности входило собирание и изучение материалов по истории Октябрьской революции на данной территории и истории местной парторганизации.
Работа Истпарта велась по трем направлениям: архивнособирательское, научно-исследовательское и публикаторское, пропагандистское. Сбор и систематизация источников (архивов, воспоминаний, анкет) были важнейшими задачами, предпосылкой для обеспечения дальнейших научных исследований. Поиск и выявление документов революционной истории приобрели беспрецедентно широкие масштабы.
Другим ресурсом создания Источниковой базы Истпарта служил массовый сбор воспоминаний, анкет и личных документов (включая фотографии) ветеранов революции и Гражданской войны, подпольщиков, красногвардейцев и партизан. Вплоть до 1932 г. в этом направлении велась активная работа, собирались и документировались живые свидетельства участников и очевидцев событий, записывались подробности, отсутствующие в официальных документах. В результате как в центре, так и на местах была создана огромная база источников личного происхождения. В 1930-х гг. сбор воспоминаний и других личных документов продолжался, но данное направление уже не считалось приоритетным. Многие рукописи участников событий стали недоступны: в них упоминались фамилии репрессированных, а описание фактов и мнение авторов могли входить в противоречие с официальной историографией.