Айна кидает на меня полный
растерянности и ужаса взгляд. А я… Да что я могу? Мне даже не дали к ней
сегодня приблизиться и успокоить. Маникюр, парикмахер, стилист из любимого
тётушкиного бутика. Вокруг моей близняшки с самого утра вьётся целая свита, с
лёгкостью и готовностью выполняющая любой тёткин приказ: «ноготки нюдиком, без
вульгарщины», «тени потеплее, да без блёсток, я тебе говорю!», «я же просила
что-то менее скромное. В зоне плеч и декольте чуть приоткрыть! Нужно показать
нашу девочку в самом выгодном свете».
И вот теперь моя сестричка, как
породистая, чистокровная кобыла, выставленная на торги. Длинноногая, изящная,
упакованная в дорогое дизайнерское платье цвета карамели с изумрудными камнями
на лифе. Так выгодно оттеняющее её смуглую кожу и холодный оттенок волос,
схожий с цветом горького шоколада.
Айна всегда была ярче и смелее,
чем я. И каким бы это непостижимым не казалось, эта копия меня самой обладала
более точёной фигуркой, более густыми ресницами и пухлыми губами. Скулы выше,
зубы белее, даже голос более тонкий и приятный. А может быть так казалось
только мне, потому что с самого раннего детства я была в тени харизмы сестры?
Так сложилось, что девчонки в школе знакомились вначале с ней, а уж потом Айна
представляла своим новым подругам сестру. Защищала, покровительствовала тоже
всегда она меня, а не наоборот. Возможно, это потому что она меня старше на
семь минут, а возможно, я просто неудачница и серая мышь.
Мышь! Тётя Бахар велела сидеть
тихо, как мышка!
Секундная стрелка на кухонных
часах стремительно приближались к верхней, минутной, которая гордо торчала
ровно по вертикали. Два часа! Гости! Сейчас приедут гости!
- Лейла, давай дальше сама, -
засуетилась я и ткнула в руки кухарке лопатку, которой выкладывала на блюдо
индейку с финиками.
Как же я так поздно опомнилась?
Тётя мне всыплет, если узнает, что я до сих пор на кухне!
- Зарина, давай через комнату
слуг! А потом по уличной лестнице! – подсказала мне женщина.
Я выскочила за порог кухни и
помчалась к пристройке, предназначенной для живущего в доме персонала. С
противоположной стороны прилетели приветственные речи тети Бахар и сумбурный
гомон нескольких прибывших гостей. Среди неразборчивых фраз громким и властным
«соло» выступал низкий голос молодого мужчины, с красивым, более восточным
акцентом.