А лекарь облегченно выдохнул. Не хотел грех на душу брать,
да и панночку молодую жалко. Знал он таких, от отчаяния аборт тайный сделают, а
потом до конца жизни слезы горючие льют, вину замаливают.
Обратно ехали молча. Катажина выглядела сосредоточенной, о
чем-то размышляла. И Божена сидела тихонечко, боясь ее потревожить. Пусть лучше
молчит, чем распекает. Первое шоковое состояние прошло, теперь в голове одна
мысль сменялась другой, но она никак не могла ухватиться ни за какую из них.
Что значит быть мамой? Справится ли она? Обрадуется ли новости Вацлав? А что,
если нет? Женится ли он на ней? Разозлится ли князь Яцек Порыцкий? А вдруг
родители выгонят ее из дома? Все эти вопросы сыпались слишком быстро, она не
успевала обдумать один из них, как тотчас возникал следующий.
– Я кое-что придумала, – нарушила молчание мама, когда из
окна кареты показались замковые стены. – Надо обсудить с твоим отцом. Ты ступай
в свои покои и жди, когда позову. Слугам на глаза не показывайся, надеюсь,
кроме Фелисии не заметил никто.
– Мамочка, я сама ничего не замечала, так и …
Катажина не дала ей договорить.
– Ты не замечала по неопытности, а вот мне непростительно.
Родную дочь упустила. Позволила обрюхатить заезжему рыцарику.
– Мама, не говори так. У нас все по обоюдному согласию было.
Катажина поджала губы и ничего не ответила.
Вечером того же дня между Боженой и родителями состоялся
разговор в круглом кабинете. Когда девушка зашла, Мацей плотно закрыл за ней
дверь. В помещении находилась и няня Фелисия.
– Значит так, дочь, – начала родительница. – Мы с твоим
отцом рассматривали разные варианты и пришли к выводу, что упускать князя
Порыцкого нам никак нельзя. Поэтому все договоренности с ним останутся в силе.
– Что!? – изумилась Божена.
Она-то уже нарисовала себе картинки счастливого семейного
быта с Вацлавом и ребеночком. В этом уравнении не было противного князя
Порыцкого.
– Твой мазур не сможет содержать тебя и ребенка, а без денег
князя мы все пойдем по миру.
– Но как вы собираетесь скрыть от князя мое положение? – в
порыве отчаяния крикнула Божена.
– Не голоси, слуги могут услышать, – осадила ее Катажина. –
Завтра ты уедешь вместе с Фелисией в Дембовицы. Это не так далеко отсюда, но и
не настолько близко, чтобы встретить кого-то из знакомых.