Дюшка тут же завладел пластинкой и впился в неё глазами.
- Нет, это не язык баньши, это какой-то другой, мы такой и не
учили, и не видели даже, - гномик с сожалением отдал пластинку
Ивашке.
- Да, это я тоже тебе купил, владей, - мальчик тут же выхватил
пластинку и запрятал в один из своих бесчисленных карманчиков. Ведь
все знают, что у гномов столько карманчиков, что их и не
сосчитать.- Ну, пошли быстрее к учительнице, она знаешь, какая
умная, все языки знает, у неё книг – целая стенка заставлена и на
полу сложены и на столе, - Дюшка показывал руками, где у
учительницы книги, а ноги его сами несли к двери.
Ивашка загасил камин, оделся в свой парадный мундир с новыми
боцманскими лычками и свистулькой, надел самый голубой колпак,
расчесал бороду, накрыл клетку с попугаем самой голубой скатертью
(многие знают, что голубой – любимый цвет гномов).
- Ну, я готов, пошли, - Ивашка взял клетку и вышел из пещеры,
подгоняемый Дюшкой.
Наверное, с этого момента и начались их приключения.
Тропинка, по которой наши герои пробирались от пещеры Ивашки к
пещере, в которой, по словам Дюшки, жила самая умная и красивая
учительница, вела мимо порта и портовых кабачков, и бравый боцман
зашёл в парочку из них: «Побитый тролль» и «Вонючий баньши», чтобы
принять рюмочку горячего рома, для храбрости, или как он обманывал
себя – «Для согреву - уж больно холодный был ветер».
Наконец, как не затягивал Ивашка, это путешествие, они подошли к
пещере умной и красивой учительницы. Дюшка тут же выскочил вперёд и
загрохотал в кованую железную дверь с якорями и штурвалом из меди.
«Красивая дверь», – подумал Ивашка. – «Мне тоже такую надо себе
сделать».
Тут дверь открылась. На пороге стояла маленькая девочка в
матросском костюмчике. Увидев Дюшку, она вздёрнула свой носик
пуговкой и фыркнула, а потом вдруг стремительно исчезла внутри
пещеры.
- Пойдём, - гномик одной рукой взял у Ивашки клетку, а второй
тянул своего друга за рукав. - Да, пойдём же – это Леночка - дочка
учительницы. Задавала страшная.
Пещера была не большая, даже можно сказать, маленькая, и к тому
же заставлена всевозможными морскими вещами. Даже у самого Ивашки,
в его уютной пещере не было столько всякой морской всячины. Здесь
же куда не кинь взгляд, он упирался или в штурвал, висевший на
стене, или в макет бригантины, стоящий на каминной полке. И,
конечно, сразу привлекал к себе аквариум. Огромный, литров,
наверное, на триста или даже четыреста. Над аквариумом висела
гнилушка, заговорённая баньши, и освещала это подводное
царство.