Каждый день под моим воздействием у барона возникает панический
страх того, что его сокровищницу в особняке ограбили. Обливаясь
холодным потом Сарус бежит в подземелье, открывает потайную комнату
и с облегчением узнает, что все нажитое непосильным трудом лежит на
месте. Барон опять бледнеет, краснеет, но с легким сердцем вновь
закрывает хранилище и возвращается к обычным делам. Чувство тревоги
отпускает на сутки, или чуть меньше. Я же, изводя несчастного
казначея продолжаю отрабатывать на нем ментальные техники уже
калибром крупнее. Появляются сны, в которых он открывает потайную
дверь и видит хранилище полностью разграбленным. Разумеется, в
результате чего просыпается как от кошмара и тут же бежит проверять
что это действительно был сон. До поры так и будет.
В перерывах между изведением барона, я порталом скакал по
северным землям устанавливая алтари лесного духа. С этим точно не
следовало тянуть. Появление лесных духов в прошлой реальности
играло только на руку, так что чем раньше я распущу слух о том, что
после применения магами князя Ватицкого ритуальных обрядов,
пробудились ото сна древние духи севера. Удивительным образом
выяснится, что подобный алтарь окажется и на территории особняка
барона. Теперь в доме барона действовали три узко направленных
артефакта, доставляющие казначею не столько неудобства, сколько
беспокойства. Помимо возни с бароном я искал подходы и к остальным
восточным аристократам. И все это было в конечном счете завязано на
древних духов севера и легенд, связанных с ними.
Обитал я по большей части на своей военной базе. При
необходимости снимал комнату на постоялом дворе, причем всякий раз
менял места чтобы не примелькаться. Я умел быть малозаметным и не
привлекать внимания, так что мое появление в городе мало кого
беспокоило даже в тех местах где останавливался, снимая комнату,
все равно не вызывал интереса у людей. На военной базе мне просто
было намного комфортней и свободней. Портальная магия позволяла
шляться с базы в столицу сколько угодно, вот я и болтался в оба
конца, по пути стряпая свои делишки. Посещая трактиры и таверны я
опять же благодаря ментальному воздействию на самых рьяных
сплетников внушал им мысли о том, что пробудились древние духи,
хранители севера. Духи буйные и своенравные. Стоило впечатать в
мозги таких болтунов несколько устойчивых идей, как они со
скоростью лесного пожара разносили эту информации по всему
городу.